— Вначале скажи, сколько всего мест в парламенте, а то мне сложно представить.
Сильвервуд засмеялся.
— В совокупности у них пятьдесят мест из двухсот сорока шести.
— Ну да, довольно много.
— И представь, так, для смеха, что хороший президент Карзай узнает, что именно ХИК похитили Сандру, — сказал Сильвервуд. — Какова вероятность, что он пойдет против них и при этом сохранит большинство мест в парламенте?
— Да, это рискованно для него, — согласился Чу. — Уверяю тебя, он предпочтет сидеть сложа руки и смотреть, как мы выпутаемся сами.
— Или выберет более безопасный вариант?
Чу не был согласен с точкой зрения Сильвервуда.
— Под более безопасным вариантом имеется в виду, что он предложит выступить посредником в передаче выкупа — что он, в общем-то, почти сделал. Хорошо, пусть так, но в твоей теории есть нестыковка.
— Ну и какая? — расслабил спину Сильвервуд.
— Мы знаем, что установлены ДНК-коды погибших боевиков, из тех, что похитили Сандру. Ее захватил Талибан, мы почти уверены в этом, но ты только что сказал, что Талибан и ХИК совершенно не ладят между собой.
— Они не ладили, потому что раньше движение Талибан было сильным, — уточнил Сильвервуд. — Но сейчас ХИК популярнее Талибан, и, учитывая их растущую политическую власть, им выгодно объединиться.
— Это все относительно, — ответил Чу, не понимая, как это все связано с Сандрой.
— Может быть, но есть факт: ДНК одного из боевиков Талибана, участвовавшего в похищении Сандры Брукс, содержит гаплогруппы ДНК народности калаши, а те веками живут в Долине Вайгал… а конкретнее в весьма недоступной деревне Вайгал, в окружении гор. Кстати, я еще не отправил результаты ДНК в Госдепартамент.
Чу отодвинул кофе и положил локти на стол.
— Это только догадка или есть доказательства связи с ХИК?
Лицо Сильвервуда торжествующе засияло.
— Кохистани родился в этой деревне, Рэй. Сам он не калаш, но он знает их язык и женат на одной из женщин этой народности. И если ты до сих пор не веришь, мы на девяносто процентов уверены, что парень из пакистанской разведки, которого вчера арестовали, снабжал Кохистани и ХИК информацией из Джелалабада в течение трех месяцев.
— Можешь считать, что убедил меня. А где развязка?
Сильвервуд пожал плечами.
— Ты знаешь теперь столько же, сколько и я. Обработай информацию и сделай выводы.
Чу задумался, анализируя в голове, все сказанное.
— Нет, это ерунда. Думаешь, Госдеп уже знает, что ХИК похитили Сандру… или даже где ее держат?
— Они, может, и не знают, а вот у меня есть предположение, — лукаво улыбнулся Сильвервуд, — Госдеп слишком глуп, чтобы до этого додуматься, точно вам говорю.
— Но все равно это бессмысленно, — отреагировал Чу. — Спецназ ЦРУ не готов к военной операции. Более того — не поставлен в известность.
— Это значит, что Вашингтон решил платить. И даже если моя теория неверна, я не могу иначе объяснить, почему спецназ не приведен в боевую готовность.
— Хорошо! — радостно воскликнул Чу. — Значит, проблемы нет. За женщину заплатят и вызволят ее. Я тоже поддерживаю эту идею. Двадцать пять миллионов — немалые деньги, но Штаты ежедневно тратят куда больше на всякую фигню. Но не похоже, что они в курсе условий ее освобождения.
— Согласен, но разве требование выкупа должно волновать тебя? Вот я должен волноваться.
Чу внимательно посмотрел на него.
— А почему это не должно меня волновать? Афганистан кишит похитителями. Это у них, можно сказать, главная индустрия.
— Ну что ты, Рэй. Если Сандра на самом деле у Кохистани и ХИК, почему они просят за нее только деньги, хотя могли с легкостью вбить клин между Карзаем и США?
— Ты имеешь в виду, что они могли бы надавить на Карзая и заставить его сделать выбор? Они или США.
— Да, именно.
— Но это же очень рискованно. А если Карзай выберет США?
— Не знаю, — признался Сильвервуд. — Надо подумать над этим. Карзай не только хочет, чтобы мы убрались из страны, он еще и не хочет рисковать альянсами, за которые бился последний год. Если мы уйдем, эти пятьдесят парламентариев ополчатся на него из-за американки, и он не сможет противостоять им. Всю жизнь политика в Афганистане строилась на альянсах. И по-другому быть не может, и Карзай понимает это… как никто другой.
