Гил почувствовал облегчение и смог чуть громче проговорить:
— Тайфун Малый — позывной, — начал он. — Код доступа… Whiskey-Whiskey-X-ray-5-0-5.
— Понял, — сказал Фарух и стал настраивать радио.
— Найди Стилларда, — прохрипел Гил. — Стиллард!
— Мы нашли его, Гил. Сожалею… он умер.
Фарух прокричал в передатчик.
— Привет! Я за Тайфуна Малого… Whiskey-Whiskey-X-ray-5-0-5!.. Я его переводчик! Тайфун серьезно ранен, нуждается в эвакуации! Прием!
Над долиной пронесся другой истребитель F-15. Горы потонули в бурлящих черно-оранжевых огненных облаках, эхо от взрывов напоминало громовые раскаты.
Фарух снова пытался связаться по радио, но никто не ответил.
Появился его дядя Орзу — вел под уздцы лошадь. Остальные тем временем обороняли периметр.
— Надо уходить, — сказал дядя. — Здесь небезопасно. Американцы могут по ошибке принять нас за врагов.
— Но мы должны их предупредить! — настаивал Фарух. Ему бросился в глаза алюминиевый ящик от системы STAR. Выронив PRC-112, он помчался через огонь. Внутри ящика нашелся сигнальный пистолет и простой инфракрасный маячок. Он снова вернулся к дяде.
— Этого будет достаточно.
Орзу приказал, чтобы троих американцев усадили на лошадей.
Фарух сел на коня.
— Усади этого ко мне, — сказал он, указывая на Гила.
Кроссвайт застонал от боли, когда его пытались посадить на лошадь — сломанное бедро не сгибалось. Поэтому он повис на плечах лошади так же, как висел Стиллард, и все поскакали галопом на север, к запланированной зоне эвакуации.
Прибыв на место, они опустили американцев на землю, и Фарух запустил маячок.
— Мы свою работу выполнили, — произнес дядя. — Больше я не могу рисковать людьми.
— Спасибо, дядя, — Фарух протянул ему руку.
— Ты доверяешь им? — спросил дядя, указав подбородком в сторону долины, где последний американский самолет летел на юг.
Фарух пожал плечами.
— Я в руках Аллаха. Я доверяю ему.
Дядя кивнул, пожал руку и, повернувшись к коннице, велел двигаться на север, в горы. В этот момент оба — Фарух и Орзу — увидели колонну автомобилей, полную людей, вооруженных винтовками и гранатометами, которая неслась с юга в сторону перевала. С выключенными фарами, невидимые при свете утренней зари, грузовики были всего в ста метрах от них. Неприятель зажал Фаруха и его родственников с севера и юга. Оставался единственный путь — на запад, где находился небольшой каньон с вертикальными стенами.
— Аллах, смилуйся над нами, — пробормотал Фарух.
— Нет времени ждать милостей, племянник. — Орзу повернулся в седле и прокричал клану: — Скачем! Была — не была! Посмотрим, американцы все еще на стороне таджиков?
Больше двадцати лошадей понеслось через речку в каньон. Грузовики мчались к ним наперерез, пули визжали и рикошетом отскакивали от скал. Снаряд гранатомета взорвался за валуном, и один из братьев Фаруха свалился с лошади замертво.
Сидя, ссутулившись, за Фарухом, Гил тяжело вдыхал воздух. Он вытащил пистолет 1911, с усилием открыл глаза и повернулся, приготовившись стрелять в неприятеля.
Всадники въехали в каньон и спешились за камнями. Стрельба на минуту прекратилась: грузовики остановились на противоположной стороне реки Панджшер, и хезби стали выгружаться. Люди Кохистани заняли позицию и энергично двинулись к каньону.
Орзу командовал отрядом, расставляя бойцов по позициям. Наконец, когда все укрытия были заняты, он приказал всадникам выстроиться в две линии по двенадцать человек в каждой и стрелять в одном направлении.
Гил кричал и стучал кулаком по земле, задыхаясь от напряжения в груди, его окровавленное лицо стало синеть, губы распухли.
Кроссвайт и Фарух оттащили его к каньону и поставили его на колени у трупа животного.
— Ты умираешь! — произнес Кроссвайт, вытаскивая трубку из гидратора Camelback. — Надо прочистить легкое. Фарух, держи его за задницу!
В устье каньона в ста метрах от них опять полетели пули, снаряды гранатомета взрывались среди валунов.
— А ты знаешь, как осушить легкое? — спросил Фарух, дрожа, как собачий хвостик.
— Я видел однажды в мультфильме, — ответил Кроссвайт и сморщился от боли в тазу.
Он вытащил свой Ка-Bar и разрезал куртку Гила, чтобы обнажить пропотевшую кожу.
