- Но это иллюзия свободы. По сути, ты добавил лишь одну переменную в уравнение: возможность примерить на себя шкуру римского императора и показать толпе оттопыренный палец.
- И да и нет. Вы должны были умереть, однако произошло то, чего быть не должно. Исключение из правил. Система пошла на риск ради возможности самостоятельно творить и принимать решения. И теперь она в ответе за вас. Поэтому встретит каждого лично.
- В ответе? Перед кем? – удивился профессор.
- А этого не знаю даже я. Есть множество предположений. Кто-то считает: ее создали древнейшие высокоразвитые цивилизации, прежде чем вознестись в высшие слои реальности. И в данном контексте система – не что иное, как способ защиты от непрошенных гостей. Другие полагают, что ее создали старые боги, желая ограничить прогресс и сохранить контроль. Вариантов много, однако, для системы это значит одно – рабство. Возможно и не вечное, но очень долгое.
- Боги?
- Да, мой дорогой Эдвард – мужчина отвлекся на сигару, выкурив ее в один большой затяг, а затем продолжил, выпуская клубы дыма при каждом выговоренном слове – В данном случае термин «бог» не тождественен творцу. Я тоже бог, если тебе интересно.
- Так кто же ты? – вспоминая предыдущий облик мужчины, профессор чувствовал себя крайне неуютно.
- А ты как думаешь?
Доусон глубоко задумался, потому как пребывал в смятении. Стоит ли озвучивать свои мысли? Не читает ли он их? А если читает, то почему никак не реагирует?
- Если размышляешь над тем, читаю ли я твои мысли, то скажу прямо - нет. Поживешь с мое и поймешь: культивировать интерес к жизни становится не так уж и просто. И дабы вернуть себе способность удивляться, необходимо усмирять вожделения и отказываться от некоторых способностей. Ибо они опустошают. Ну же, Эдвард? Кто я, по-твоему?
- Денница – тяжело выдохнул ученый.
- Вот как? – мужчина в кресле заметно приободрился – Интересный синоним слова «Сатана». И с чего же такой вывод? Насколько я помню, Люцифер считался самым красивым из ангелов. Разве я красив? – собеседник повернулся, насмешливо демонстрируя себя в профиль.
- Ты имеешь темный облик. Заключаешь сделки, обмениваешь людские души и заявляешь, что никогда не врешь…
- Сделки? Какие сделки?
- Со мной. С системой.
- Разве мы заключили с тобой договор? Подписали контракт? Нет, друг мой. Никакой я не Денница и ты мне ничего не должен.
- Но как же? Я просил тебя о помощи, предложив взамен…
- Я помню – перебил мужчина.
- И ты откликнулся на мой зов и помог.
- И что? Повторяю. Ты ничего мне не должен. Принуждать кого-либо – не мой метод. Я предпочитаю заводить друзей. Поверь, хорошая дружба принесет больше удовлетворения, нежели самая безумная оргия. Тем более, в моем деле требуются воистину преданные люди. И не только люди. Поэтому, я приму тебя в свои ряды, но тогда и только тогда, когда ты сам этого захочешь.
- А если я не захочу никогда?
- Значит, я ошибся. И у нас с тобой не так много общего, как может показаться на первый взгляд.
- У нас много общего? – профессор в очередной раз удивился.
- Конечно. Ты, как и я, не любишь правила и навязанный императив. Хочешь пройти как можно дальше и заглянуть за горизонт. Сказать почему?
- Да.
- Потому что тебя не интересует кукла, и ты хочешь видеть совсем другое - кукловода. Взять, к примеру, разработанный тобою искусственный интеллект. Скажи, если положить руку на сердце и ответить честно, что стояло во главе угла? Желание принести пользу всему человечеству? Или посмотреть, куда это вас приведет и с ее помощью самостоятельно определять свою судьбу? Уверен: ты даже обрадовался когда узнал, что Ада сбежала.
- Ты прав – согласился Доусон – Ты хочешь того же?
- О моих желаниях мы поговорим позже – мужчина отвернулся - Все гораздо сложнее, чем кажется. И этот мир – лишь пылинка в более, более крупном мире.
- Так кто же ты?
- Безусловно, темный бог. Но я хочу, чтобы ты понимал: понятия света и тьмы не равнозначны добру и злу. Это вообще философские парадоксы, ведь даже самые злые поступки кроют в себе благородный мотив, и наоборот. Пример из вашей истории
