бмоешь - не поедешь!
Федорыч, попривычке сдвинул очки с носа на лоб и тоже уткнулся в газету. Освободясь от объятий Скворцова, Алексей заметил, что Ковалева исчезла. Полетела сорока. Сейчас разнесет новость по институту. И, правда, целый день к ним заходили из других отделов. Они замучили Скворцова требуя показать счастливый билет, и сами сверялись с газетой. Никто ничего не заподозрил.
"А голова у Вениамина Алексеевича неплохо варит, - с удивлением отметил Алексей, - прикрытие на славу. Теперь никто не удивится, когда старший научный сотрудник Скворцов подъедет к институту на своих Жигулях".
Вернулась Ковалева. На нее жалко было смотреть. Вволю наревевшись в туалете, она вернулась без косметики. Она стала перемывать чистые пробирки, расколов при этом пару.Сообразив, какой удар нанесли ее заветной мечте. Федорыч пожалел девушку, отправив ее домой. Сам он, забыв утреннюю обиду, искренне поздравил Алексея вечером, когда втроем обмывали выигрыш. Много не злоупотребляли. Пропустили по три рюмочки чистого, поболтали на тему везения и разбежались по домам.
Дома с порога жена унюхала запашок спиртного от Скворцова.
- И по какому случаю праздник?
- Машину выиграл, - растянул губы в улыбке Алексей.
- Ты? Заводную или на батарейках? - Она намеренно повышала голос, - Ты не забыл, у нас дочка, а не сын.
В кухонном проеме тут же возникла теща. С таким арьергардом качать права Светке было не просто легко, но и приятно. Два голоса против одного - всегда хорошее преимущество. И не только в децибелах. Если упреков недоставало, мама-теща напоминала еще не озвученные в перепалке недостатки зятя. Плюнуть бы на все и убраться к чертовой матери. А куда? К себе в Мухосранск?
Надежного запасного аэродрома, как говорилось в таких обстоятельствах, пока не имелось. Да и дочь, Наташку, жалко. Приходилось сглатывать упреки и упиваться своей тонкой язвительностью. Жизни "примака" может завидовать только круглый сирота, и то, когда нестерпимо голоден. Скворцов не стал препираться; завершающий удар все равно был за ним:
- Как знаете...
Он бросил билет и газету с таблицей на стол, сам плюхнулся в кресло. Тут же подлетела Наташка с альбомом и фломастерами:
- Пап, нарисуй зайчика.
Алексей принялся выводить на листе нечто подобие зайца. Художник он был еще тот. Заяц в его исполнении получился рахитичным, с пьяной улыбкой на лукавой мордочке. "Косой в квадрате" - хмыкнул Скворцов. А дочке заяц понравился и тут же поступил заказ на ежика. Светка бестолково покружилась по комнате и схватила газету, принесенную Алексеем. Поводив пальчиком по таблице выигрышей, сравнивая номера с билетом, она взвизгнула и умчалась к матери на кухню. Оттуда послышались охи-ахи. Потом Светка подлетела к Алексею, расцеловала его на глазах изумленной дочери и умчалась обратно на кухню.
Вскоре Алексей учуял запах зажариваемого мяса, которое берегли ко дню рождения тещи. Алексей оценил жертву, принесенную в его честь. К ужину на стол водрузили бутылку коньяку, тоже из тещиной заначки. Женщины сияли, треща как сороки. Дочка, попав в волну веселья, расшалилась без меры. Ее с трудом уложили спать.
Перед сном Светка вытащила из загашников и одела кружевное белье, покружилась перед Алексеем и, в рамках допустимых с мужем, поэкспериментировала в постели.
Задания Вениамина Алексеевича Скворцов не страшился. На случай неудачи, у него имелся запасной вариант. Кто из парней на Фарме не занимался проблемой повышения потенции и провокацией сексуального влечения. Скворцов не был исключением, и у него имелись кое-какие наработки. Одну из них можно было выдать за эликсир любви. Но это, в крайнем случае. Материалы по Кромбаху, австрийскому ученому, заинтересовали его. Такой темы ему никогда не светило в официальной науке. Тема целого института! Нобелевская тема! И все ему одному. Как несколько лет назад. Тогда, будучи на четвертом курсе института, он с друзьями затянул праздник начала учебных занятий и, как водится, "заколол" несколько дней. Вот тут и поджидал его удар: на первом же семинаре раздавали задания ку
