Я собиралась ввести в игру самых непримиримых наших врагов, но это была единственная остававшаяся у меня возможность, и я надеялась, что она сработает.
— Всем привет от Райны, — сказала я, возвращая телефон Сейджу.
После чего мы уселись в машину и продолжили наш путь к тому месту, которое он выбрал, чтобы положить конец своему существованию.
Прошло еще около получаса, прежде чем мы добрались до пляжа в Куюкури.
Все трое завозились, собираясь выйти из машины, но Сейдж придержал Бена за плечо.
— Если не возражаешь… Я бы хотел побыть вдвоем с Клиа.
Бен явно почувствовал себя уязвленным, беспомощно посмотрел на меня и на Сейджа и, наконец, выдавил:
— Конечно.
Они стояли у машины, отлично понимая, что видят друг друга в последний раз. Но вот Бен протянул руку:
— Не знаю, что сказать.
Сейдж еще мгновение смотрел на него, а потом ответил на рукопожатие и обнял Бена. Он шепнул что-то Бену на ухо, тот кивнул, и они отпустили друг друга.
Сейдж взял меня за руку, и мы вдвоем побрели по пляжу. Он был длинным и широким, с полосой высоких дюн, за которыми угадывались жилые дома, темные и тихие в этот час. Мы направлялись к морю, пока до кромки воды не осталось несколько метров. Здесь песок был достаточно плотным, чтобы по нему было удобно идти, а волны еще не доставали сюда и не могли помешать тому, что собирался сделать Сейдж.
Пока мы ехали в машине, я немного приободрилась. Я все еще не верила, что все это случится наяву. И даже умудрилась составить план, как предотвратить неизбежное.
Но вот мы вдвоем оказались на этом пляже, и до полуночи остались считанные минуты, и не было никакой гарантии, что мой план сработает. И если этого не случится, все кончено. Вряд ли мне хватит сил отнять кинжал у Сейджа. Если он захочет покончить с собой, он это сделает.
Из глаз моих хлынули слезы, и я очень старалась, чтобы голос мой не дрожал.
— Что теперь?
— Я разведу костер, как сказала Магда, и по доброй воле пожертвую всеми земными радостями.
Он вывел меня на полосу сухого песка, привлек к себе и поцеловал.
Это было слишком. Я разрыдалась.
— Не делай этого! — молила я. — Ты вовсе не обязан это делать!
— Обязан. Даже твой отец это знал.
У меня не было слов. Рыдания сотрясали меня, лишая дара речи. Сейдж наклонился и поцеловал меня в макушку. Я видела, что в его глазах тоже блестят слезы. Он двинулся было в сторону, но я схватила его и прижалась к нему что было сил. Я не могла его отпустить и обливалась слезами. Если я не дам ему вырваться, он не сможет ничего сделать. А тем временем минует полночь, и я получу еще один день. А там, где один — может быть и больше. Просто я должна во что бы то ни стало удержать его при себе!
Ласково, но с силой Сейдж разомкнул мои объятия. Мне было невыносимо чувствовать, как его руки перестают касаться меня. Лучше было сразу умереть. Я рухнула на песок, совершенно обессиленная и уничтоженная.
Пока я рыдала, Сейдж занимался своим делом. Он собрал кучку сухого плавника, разжег небольшой костер и окружил его быстрыми набросками, сделанными сучком прямо на песке. В результате получился круг из рисунков, демонстрировавших его существование в этом мире… его жизнь со мной.
Он вернулся ко мне и взял меня за руку. Я уцепилась за нее, как утопающий за соломинку. Он обнял меня, и я приникла к нему что было сил, стараясь запомнить это ощущение нашей близости.
Сейдж провел меня по всей галерее наших совместных жизней. Сквозь слезы я рассматривала один рисунок за другим. Сейдж с Оливией катаются на лодке по Тибру. Сейдж с Кэтрин танцуют на своей любимой лужайке. Сейдж с Аннелиной перед алтарем во время венчания. Сейдж с Делией, улыбающиеся друг другу возле фортепиано. Сейдж и я на пляже в Рио, увидевшие друг друга в самый первый раз.
Это было произведение искусства. Мы с ним были произведением искусства. И я не хотела верить в то, что сейчас это должно закончиться.
Я услышала сдавленное всхлипывание и поняла, что Сейдж тоже плачет. Я подняла голову и поймала его взгляд.
— Не делай этого! — потребовала я.
— Я должен, — простонал он.
Огромным усилием воли он отвел от меня глаза и сверился с часами.
