Эликсир бессмертия для вождя. Секретные лаборатории на службе власти - страница 39

Так, стоп! В эфире появились какие-то новые, непривычные звуки. К чему бы это, уж не к изменениям ли в оперативной обстановке?!»

В этот самый момент у высотного дома, где проживали сотрудники советской дипломатической миссии и члены их семей и где Юрченко сотоварищи из ФБР устроил засаду, появился микроавтобус «скорой помощи». Разбрасывая снопы фиолетовых искр и надрывно повизгивая сиреной, он остановился у подъезда, из которого должна была появиться Валентина…

«А что если?!» — Юрченко не успел додумать, как ноги сами понесли его к автомобилю. На бегу он крикнул старшему наряда Майклу следовать за ним. Оказалось — нелишне.

Пока двое женщин в белых халатах и молодой человек в цивильном костюме выясняли у консьержа, на каком этаже находится квартира 1617 и там ли живёт Мирошник Валентина, 28 лет, Юрченко уже понял, что случилось нечто непредвиденное.

Его голова работала, как компьютер. Он шепнул Майклу, чтобы тот издали показал значок ФБР консьержу. Это сыграло свою роль, и Юрченко вместе с Майклом беспрепятственно вошли в лифт вслед за врачами. Оказавшись в кабине, он твёрдо решил «прокачать» молодого человека.

«Этот парнишка будет наверняка польщён вниманием прилично одетого белого джентльмена, говорящего на добротном английском. Вряд ли он откажется сообщить мне, что ожидает мою сестру! Помощь на дому, госпитализация, операция?»

— Простите, сэр, вы назвали номер квартиры и фамилию моей сестры, не так ли? С ней что-то случилось?

— Сэр, мне бы не хотелось вас огорчать, поверьте… Они, — взмах руки в сторону женщин, — врачи канадской специализированной «скорой помощи» на дому, выезжающие только в случаях суицида… А я всего лишь переводчик… — наклонив голову к груди, выдавил из себя переводчик.

Женщины в белых халатах, по возрасту годившиеся переводчику в матери или в бабушки, сосредоточенно молчали, вперив взгляды в пол.

— Как?! Вы хотите сказать, что моя сестра…

— Не волнуйтесь, сэр, мы втроем работаем уже не первый год, понимаем друг друга по движению ресниц… Мы сделаем всё возможное, чтобы ваша сестра осталась жить на этом свете…

Юрченко от свалившейся на него неожиданности смешался, замолк и так съёжился в углу, что стал даже ниже ростом.

— Чем же это она себя? — вклинился в разговор Майкл.

— Простите, сэр, а кем доводитесь пострадавшей вы? — с вызовом ответил вопросом на вопрос переводчик. Казалось, он готов был собственной грудью заслонить от непосвященных цель своего приезда в дом дипломатического корпуса, а заодно и показать, что лифт — не лучшее место для нарушения им клятвы Гиппократа.

Майкл, не мешкая, резким движением выбросил вперёд свой ведомственный значок.

— А-а! — радостно воскликнул переводчик. — Так вы, значит, из Штатов, из ФБР! Что ж, мы подготовим для вас письменное заключение… То есть ещё одну копию…

— То-то же! — удовлетворённо крякнул Майкл и похлопал Виталия по плечу. — Всё будет в порядке, старина! Этим чертям я почему-то верю… Они очень постараются!

Лифт, достигнув 16-го этажа, остановился. Стоявшие у дверей Виталий и Майкл посторонились, пропуская врачей.

Подчиняясь какому-то неосознанному порыву, Юрченко двинулся было вслед за врачами, как тут же в дверях был остановлен рослым блондином в спортивном костюме. И хотя Виталий никогда не видел мужа своей подруги даже на фотографиях, он сразу понял, что перед ним именно он, трижды, десятижды обманутый им Гоша.

— Думаю, что сегодня не время и не место навещать мою жену, Виталий!

— Как? Откуда вы меня знаете?! — Юрченко, будто ожидая удара, резко выбросил правую руку до уровня головы. Удара не последовало.

— Кто ж тебя, засранца, сегодня в этом мире не знает? Уж лучше бы не знали! Н-да… Ты же тот самый разведчик Юрченко, что добровольно в Париже предложил свои услуги ЦРУ, не так ли? Твоими фотографиями заполнены первые полосы всех западных газет… И который день подряд… Вот только наша пресса, как всегда, медлит… А между тем из-за таких уродов, как ты, люди на себя руки накладывают! Ты — зверь! Ты, вообще, зачем сюда прибыл, а?!

Майкл, услышав враждебную тональность в монологе блондина, поспешил оказаться между двумя молодыми людьми. На правах начальника личной охраны Юрченко он громко объявил последнему: