Элиас (Илья) Бикерман. Петербургский пролог / Elias Bickerman. Petersburg Prologue - страница 16

Шрифт
Интервал

стр.

, т. е. раньше, чем работа Бикермана, но после того, как тот сдал ее в журнал105. Это отождествление сейчас ни у кого не вызывает сомнения и указывается в комментариях к пушкинскому тексту как на само собой разумеющееся без ссылок на статьи Бикермана и Философова.

Следует отдать должное тому, с каким профессионализмом написана заметка Бикермана-гимназиста. Он дает подробную биографическую справку о Титове, а далее пытается понять, что за человек скрывается за скупыми строками формуляра карьерно успешного чиновника. Бикерман изучает дневниковые записи современников Титова и его письма. Особенно его интересует степень знакомства Титова с античной культурой, поскольку пушкинский Вершнев демонстрирует в ней изрядные познания. Выясняется, что Титов настолько глубоко знал античную культуру и языки, что современники прозвали его эллином.

Однако, несмотря на все таланты и образованность, Пушкин относится к Вершневу, прообразом которого послужил Титов, с нескрываемой иронией. Бикерман не ставит прямо вопрос о том, почему это происходит, но это его явно заинтересовало, и в одном из примечаний он цитирует характеристику, данную статьям Титова Н. П. Колюпановым в «Биографии А. И. Кошелева»: «Титов не имел литературного таланта и оригинальные его статьи… щеголяют тщательно выглаженным слогом, но страдают бедностью или туманностью содержания». От себя Бикерман добавляет: «Как это характерно для Вершневых!»106

Справедливости ради следует отметить, что сам Титов к своей эрудиции и «убийственной памяти» относился весьма критически: «При нынешнем удобстве быть начитанным мне случалось видеть людей, одаренных счастливой памятью: благодаря статистическим таблицам, они наизусть перескажут вам народонаселение государств, их долги и доходы, квадрат почвы, длину рек, площадь морей – и при этом не имеют ни о чем зрелого понятия… Есть превосходные умы, удачно развившиеся, несмотря на такой (светский) образ жизни; но их немного. Подумаем о большинстве: оно состоит из умов посредственных, и к числу их сочинитель этой статьи охотно себя относит»107.

В конце статьи Бикерман объясняет, почему его заинтересовала проблема прототипа: «…Установление ряда прообразов пушкинских типов дало бы любопытный и богатый материал для чрезвычайно интересного вопроса о психологии творческого процесса. Это нам поможет уяснить, “каким образом ваятель в куске каррарского мрамора видит сокрытого Юпитера”, каким образом разносторонний Титов отливается в законченную форму Вершнева и в многогранном Толстом-Американце улавливается общечеловеческий тип Загорецкого»108.

Вторая часть «Пушкинских заметок» посвящена уточнению датировки оды «Вольность». Хотя на автографе оды стоит дата 1817 г., значительная часть исследователей считала, что стихи были написаны двумя годами позднее. Бикерман подробно рассматривает доводы сторонников более поздней даты и один за другим их опровергает. Его вывод однозначен и категоричен: «…Дошедшая до нас ода “Вольность” написана в 1817 году, и предположения об описке или намеренном искажении даты поэтому не только надуманы, но и досадно-излишни и нецелесообразны»109.

Аргументы юного Бикермана показались убедительными М. А. Цявловскому. В 40-х гг., работая над книгой «Политические стихотворения Пушкина», он подробнейшим образом останавливается на проблеме хронологии оды. В 1962 г. его вдова пушкинистка Т. Г. Цявловская опубликовала эту часть рукописи под названием «Хронология оды “Вольность”»110. Вот как Цявловский отзывается о статье Бикермана:

«Вопросу о времени написания оды посвящена специальная заметка И. И. Бикермана в издании “Пушкин и его современники” (вып. XIX– XX, 1914, стр. 55– 62). Автор заметки доказывал несостоятельность всех доводов Лернера и Морозова в пользу датировки оды 1819 г. Так, относительно ссылки Лернера на свидетельство Вигеля, что ода “написана через три года после выхода Пушкина из лицея” Бикерман правильно заметил: “Ф. Ф. Вигель не указывает точно даты написания оды, но говорит, что ‘ничего другого в либеральном духе Пушкин не писал еще тогда’ (“Записки”, VI, стр. 10) – это более походит на 1817 г., чем на 1819–1820 г.”. Об указании Лернера на письмо Карамзина к Дмитриеву от 19 апреля 1820 г. Бикерман также совершенно правильно писал: “Ссылка на Карамзина основана на недоразумении. Вот дословно, что́ говорит Карамзин: ‘служа под знаменами либералистов, он (Пушкин) написал и распустил стихи на вольность, эпиграммы на властителей, и проч. и проч. Это узнала полиция etc. Опасаются следствий…’. Здесь нет и намека, что “Вольность” относится к 1819 г. или 1820 г. Говорится лишь, что полиция узнала об оде в 1820 г. Но та же полиция узнала о ‘Гавриилиаде’ только через 6 лет после написания, когда она успела дойти до штабс-капитана Митькова”.


стр.

Похожие книги