Она не обратила на него внимания, напевая ребенку песенку, поддразнивая его весь остаток вечера, пока кровь не закипела в его жилах. Когда они наконец удалились в отведенную им хижину, то всю ночь не спали.
— Ты любишь детей? — спросила она в один из кратких моментов передышки.
— Что это значит? — Он смотрел на нее с неистовой жадной страстностью.
— Ничего. Просто… ты хотел бы ребенка? Знаешь, для этого придется стать Оседлым.
— Нет необходимости. Мои родители были Бегущими и родили меня.
Эпло видел своих родителей мертвыми, растерзанными на куски. Они оглушили его, чтобы он потерял сознание и ничего не видел, чтобы он не мог закричать.
В ту ночь он больше ничего не сказал о детях.
На следующее утро поселенцы получили весть — предположительно Врата впереди пали. Путь оставался опасным, но если они пройдут через них, по будет еще один шаг к избавлению, еще один шаг к безопасному, по слухам, приюту Нексуса. Эпло и его подруга покинули деревню Оседлых.
Они шли через лес со всеми предосторожностями, готовые встретить опасность. Они оба были прекрасными бойцами — и только благодаря «тому прожили так долго, и они замечали знаки, запахи, сигналы рун на коже. Они были почти готовы.
Огромная злобная тварь размером с человека прыгнула из темноты. Она ухватила Эпло за плечи, пытаясь свернуть ему шею. Эпло схватил мохнатую лапу и перебросил ее через голову, ловко использовав собственный момент движения твари. Волкун обрушился на землю, но вскочил на ноги прежде, чем Эпло успел пронзить его копьем. Дикие желтые глаза были устремлены на его горло. Волкун прыгнул снова и сбил его с ног. Падая и хватаясь за кинжал, Эпло увидел, как руны на коже женщины полыхнули синим огнем. Он видел, как одна из тварей прыгнула на нее, слышал вызванный магией звук, а потом все от него закрыло волосатое тело твари, жаждущей его крови.
— Когти волкуна сомкнулись на его шее. Руны защитили его, и он услышал, как тварь разочарованно заворчала. Подняв кинжал, он ударил ее и услышал вопль боли, увидел, как в желтых глазах вспыхнула ярость. У волкунов толстая шкура, и их трудно убить. Эпло всего лишь оцарапал его. Волкун подбирался к его лицу, единственной части тела, не защищенной рунами.
Он остановил удар правой рукой, стараясь отбросить от себя тварь, а левой продолжал наносить удары кинжалом. Когтистые лапы тянулись к его голове — одно движение, и Волкун свернет ему шею.
Когти вонзились ему в лицо. И тут тварь замерла, пронзительно взвыв, а мгновением позже ее обмякшее тело рухнуло на Эпло. Тот выбрался из-под его туши и увидел, что над ним стоит женщина. Голубое свечение ее рун угасало. Из спины Волкуна торчало ее копье.
Она подала Эпло руку, помогая подняться. Он не поблагодарил ее за спасение жизни. Она и не ожидала этого. Скорее всего, сегодня же он вернет ей долг. Так было принято в Лабиринте.
— Двое, — сказал он, взглянув на тела.
Женщина вытащила свое копье и осмотрела, чтобы убедиться, что оно по-прежнему в хорошем состоянии. Второй Волкун умер от электрического удара, который она успела вызвать с помощью рун. Его тело обуглилось.
— Разведчики, — сказала она, отбрасывая волосы с лица. — Охотничья стая. Они пойдут на Оседлых.
— Да. — Эпло оглянулся в ту сторону, откуда они пришли.
Волкуны охотились стаями по тридцать-сорок тварей. А Оседлых было пятнадцать, из них пятеро — дети.
— У них нет никакой надежды, — между делом заметил Эпло, пожимая плечами. Он чистил свой кинжал от крови.
— Мы можем вернуться и помочь им сражаться, — сказала женщина.
— Мы двое не слишком им поможем. Мы умрем вместе с ними, и ты это знаешь.
Издалека до них донеслись хриплые крики — Оседлые созывали друг друга, чтобы защищаться. Слышались высокие голоса женщин, выпевавших руны. И, заглушая все, неслись крики детей.
Лицо женщины помрачнело, она посмотрела в том направлении, откуда неслись крики.
— Идем, — сказал Эпло, возвращая кинжал в ножны. — Их может быть куда больше.
— Нет. Они все убивают в одном месте. Крики детей переросли в вопли ужаса.
— Это сартаны, — хрипло сказал Эпло. — Они ввергли нас в этот ад. Они одни отвечают за это зло.
