Глава 17. Глубокие инновации
Наша разномастная банда остановилась на ночной привал. Орки и кентавры держались друг от друга поодаль. Первые разожгли костры, вторые — нет. На огонь лошади посматривали очень недружелюбно. Особенно на Кентавряшу у огня. Та насадила грибок на ветку и коптила его на дыму.
Я подсел рядом. В дороге так и не удалось поговорить. Хотел было хлопнуть ее по лошадиному заду, но не стал. Надо начать издалека.
— Че как? — спросил я.
— Ну-у-у…
— Сильно били? — сочувственно кивнул я на спину.
— Ага…
Недолгая пауза.
— Ты какая-то там провидящая?
— Ага…
— И кто это?
— Вижу будущее…
— Логично. Это типа видящей, но только «про»? — усмехнулся я. — Профессиональная видящая?
— Ну-у-у… наверное…
— А мое будущее видишь?
Аша пожала плечиками.
— Не хочу. Скучно…
— Ты поэтому грибы-то ешь? — догадался я.
Вместо ответа Кентавряша ткнула мне в нос палкой с перегоревшим грибком.
— Это же… циатус дристатус, — удивился я. — Он ядовитый!
— Не… теперь хороший…
— Штырит?
Кентавряша слегка улыбнулась. Я почесал репу, стащил с палки почерневший гриб, зажевал. Ничего не почувствовал, но…
— Да ладно? — удивленно поднял я брови. — Жижу регенит?
— Ты же устал… — пожала плечами Аша, насаживая очередную вкусняшку на палку.
Усталость действительно напрягала. Пока гоблины не вернутся в Серп, отключиться от них я не мог. Поэтому мана сейчас восстанавливается очень медленно. Да и потратить ее я успел много. Теперь даже после сна буду чувствовать себя уставшим.
— Только вот…
— Что? — насторожился я. — Опять споры нужно было нюхать?
— Не. Быстро привыкаешь… А потом… не работает…
— Ну, ясно. Обычная наркота.
К нам подошла Трэша. Кентавры на отдалении заерзали, орки напряглись.
— Вождь Серпа Трайл, — обратилась она ко мне. — Выслушай меня. Сами звезды нашептывают будущее мира жеребенку Аше. Но она невежественна и глупа, молода и необузданна. Глушит свой дар ядовитым мхом и грибами. Ты не должен этого допускать.
Аша зевнула.
— А какой смысл знать будущее? — спросил я. — Его же нельзя изменить? А может, зная будущее, вы его сами и создаете?
Философский диалог затянулся до поздней ночи. Дошло до того, что мы с видящей чуть ли не вцепились друг другу в волосы. От нашей перепалки Аша уснула, орки откровенно ржали, а кентавры внимательно вслушивались в мои слова, что Трэше очень не понравилось. Наконец она сдалась, махнула на меня рукой и отправилась к своим. Но скрыть до конца довольную улыбку не смогла. Видимо, не часто у нее были возможности поспорить о высоких материях.
* * *
Серп встретил нас с удивлением и радостью. Любимица и талисман вернулась. Дети облепили Кентавряшу, на что та даже внимания не обратила. Отошла в сторону, улеглась в тенёк, зевнула и задрыхла, пока орочья мелкота делала ей массаж, а Кая залечивала копыто.
Кентаврам было откровенно неуютно. Они держались вместе, с напряжением рассматривая дома, стены и разнообразные конструкции от общинного стола до фундамента новой кузни. На мой вопрос, что их так удивляет, если они торгуются с Мурьяки, Трэша пояснила, что этим занимаются обученные кентавры — вестники. Для других же дома из камня и дерева — неприятная диковина.
Вторым ужасным откровением оказался наш накрытый стол. Опять веганы?! Черт… Я-то думал они больше люди, чем кони.
Пришлось чесать репу, что можно сделать из одного топинамбура. Букль постарался. Вареный, жареный, сырой, соленый, сладкий, резаный, мятый, выжатый — на любой вкус. Кстати, пока я был в отрубе, Катя поработала над урожаем. Генетически-магически модифицировала его. Теперь созревание топинамбура займет не четыре-пять месяцев, а один-два. Правда за счет более мелких клубней. Но это окупается нехилыми размерами вспаханного поля.
Тихий кентавр-убийца уплетал лакомства за обе щеки, не стесняясь чавкать на радость оркам. Трэша осуждающе посмотрела на него, аккуратно откусывая маленький кусочек от вареного корешка в фирменных специях Букля.
— Мы называем эти клубни шиаши, — пояснила она. — В сыром виде они плохо усваиваются, а в диком виде мало где растут. Да и Вселенная не одарила нас возможностями земледелия, поэтому мы отказались от этих даров природы.
