— Пожалуйста, — сказал он. Потом, к моему удивлению, вышел из машины, обошел ее и собственноручно достал мой портплед. Затем крепко пожал мою руку. — Был очень рад с вами познакомиться. Берегите себя.
Я кивнул в знак благодарности, а он вернулся к машине и отъехал, вскоре затерявшись в потоке транспорта на Бейкер-стрит. Я прошел вверх по улице и уже через пару минут был у дверей своего обиталища, которые открыл собственным ключом. Закрыл переднюю дверь на засов, прислонил трость к вешалке, поставил портплед на пол и взбежал вверх по ступенькам, на ходу снимая кожаные перчатки.
Когда я входил в гостиную, мой компаньон едва удостоил меня взглядом. Единственным знаком того, что он заметил мое присутствие, было движение длинного костлявого пальца по направлению к огромному исцарапанному письменному столу, доверху заваленному всем, чем угодно: папками с уже реализованными и еще только ждущими постановки сценариями для кино и ТВ, стопами книг, предложениями от издателей, невычитанными гранками, коробками с комиксами и видеоиграми — среди всего этого были даже последние снимки Дауни и Лоу из фильма «Шерлок Холмс: игра теней». «Трансмедия до предела», как выражаются профессиональные журналы. Я дал своему плащу соскользнуть на пол, швырнул заплечную сумку на кресло, достал камеру «Canon EOS 600D digital SLR» и подключил к ней USB-кабель, уже включенный в iMac, — сгружать снимки и видео, которые сделал в такси, чтобы без помех заниматься прочими делами. Пока я садился, 27-дюймовый монитор высветил страницу, посвященную Джареду Харрису, актеру, назначенному на роль злобного профессора Мориарти в новом фильме «Уорнер бразерс». Я свернул изображение, переключил систему на док-станцию, включил ее, выбрал из меню опцию «Аудио» и сразу же услышал очень знакомый голос. Странная, однако, штука: акцент значительно изменился и все следы «мокни»[27] из него исчезли начисто.
«Конечно, я вычислил его на раз-два-три — с его теплой, только что из магазина, ужасной британской твидовой кепкой и дешевыми кожаными перчатками. Уже судя по одной одежде, я думаю, мы можем вычеркнуть этого типа — да и сама идея, что он может быть реален, слишком фантастична. Не уверен, где вы раздобыли данные о нем, но на мой взгляд, он классический любитель, не знающий ни Конан Дойла, ни Шерлока, ни даже Шекспира. Что касается его хромоты, то можно было подумать, что его трость целиком сделана из резины. Я не встречал более неуклюжего типа: вещи он ронял постоянно. Мое мнение в целом? Качество потенциальных кандидатов резко ухудшается».
Я взял протянутый мне бокал с шерри и продолжал слушать отчет таксиста о событиях дня его господину и повелителю. Качество звука было неплохим — пусть даже об этом говорю я сам, — и, несмотря на легкие статические шумы, было ясно, что мне удалось разместить миниатюрные микрофоны наиболее оптимальным образом. Мой коллега наклонился и постучал по столу своим длинным пальцем, привлекая мое внимание.
— Он вычислил, что вы были военврачом? — негромко спросил он.
Я кивнул.
— Во-первых, полковой галстук. Затем он опознал посох и змейку на булавке в лацкане. Что касается тщательно разработанной одежды, поцарапанного «Ролекса» и загара, над которым вы заставили меня потеть несколько недель, — все это его немало вдохновило.
— Было очень мило с его стороны увидеть именно то, что мы хотели ему показать.
— Да, и, как вы слышали, он собою очень доволен. Но опять-таки, как говорится, «кровь покажет».
Мой коллега кивнул, а я включил вторую программу, которая вывела на экран детальную карту Лондона. Красная точка медленно двигалась по дисплею, словно влекомая какой-то невидимой силой. Это означало, что крошечный спутниковый навигатор «Хитачи», который я поместил у заднего колеса, работал без проблем. Оставалось убедиться, насколько эффективной оказалась дюжина специально подобранных по цвету «меток» RFID[28], которые я рассовал по машине, — особенно в системе локации реального времени. Но эту работу можно оставить и на завтра. Тем временем мой некогда столь дружелюбный таксист продолжал изливать свою желчь:
