Элементал и другие рассказы - страница 29

— Я так голодна, — прошептала Кэрон.

— У тебя есть время перекусить, — заверил ее Гурни. — На твоем месте я бы не медлил.

— Думаешь, я буду?

Она на цыпочках подошла к двери, прекрасная лесная нимфа, ее глаза сияли девичьим предвку­шением. Она остановилась.

— Ты не пойдешь со мной?

— Спасибо, я ужинал.

Он ждал. Певец приблизился; его припев был данью плодородному воображению.

«О Нелли Дин, я пойду за тобой,

Если ты запрыгнешь на травянистый холм,

Я столкну тебя,

Потом я...»

— Ой, что за !

— А ! — кивнул Гурни. — Он увидел.

Пауза. Потом:

— Чтоб мне провалиться! В чем мать родила! Ну, иди сюда.

Его крик начался на высокой ноте, затем сме­нившись отвратительным бульканьем. Гурни лег на кровать и счастливо задумался о предстоящих го­дах. Конечно, их похоронят на погосте, но это бу­дет не важно, и кто-то другой будет жить в кот­тедже. Он надеялся, что это будет порядочная се­мья, большая семья, с которой они с Кэрон смогут поладить. Кто знает, со временем они могут по­строить процветающее сообщество.

Вернулась Кэрон, с кровавым ртом и влажными глазами; ее зубы казались красными жемчужина­ми.

— Я наелась до отвала, — призналась она.

— Ты выглядишь великолепно. Как Афродита, съевшая красный виноград.

— О, я испачкалась? Пожалуйста, не говори, что я испачкалась.

— Иди и умой лицо, — сказал он, — но поторо­пись. Скоро рассвет, и нам придется уйти.

Она вошла в ванную, и он услышал звук бегу­щей воды. Как ошибались старые сказки — будто бы вода могла не только очищать. Смыть следы греха, очистить лицо с красивыми, мягкими губа­ми, ласкать руки.

В его голове была музыка — пульсирующие ба­рабаны, сталкивающиеся тарелки, трепещущие скрипки — и он был богом плоти, высшим власте­лином крови, истинным королем ночи. Он встал и направлялся в ванную, когда Кэрон издала при­глушенный крик, и внезапно они оба стали атома­ми сознания, парящими по комнате.

Первые бледные пальцы рассвета проникли сквозь шторы, и снаружи, в саду, восходящее солнце улыбалось новорожденному дню. Тени мед­ленно отступили, словно ища защиты от несущего смерть света, в то время как лютик раскрыл свои желтые лепестки и возрадовался, что ночь мертва.

В саду, под ракитником, где тени все еще таи­лись не потревоженными, скворец выклевал изви­вающегося червя из свежезаполненной могилы.

Они заблудились. Розмари поняла это и выска­залась, не экономя резких выражений. Брайан также не питал иллюзий относительно их положе­ния, однако все еще отказывался признать его без­выходным.

— Человек не может взять и заблудиться в Анг­лии, — заявил он. — Мы непременно выйдем на шоссе, если все время будем двигаться по прямой.

— А что, если мы просто ходим кругами? — спросила Розмари, в ужасе обводя взглядом окру­жавший их дартмутский пейзаж. — И в конце концов, что, если мы увязнем в болоте?

— Если будем смотреть в оба, нет повода боять­ся болот. Довольно нытья. Вперед.

— Нам все- таки не следовало сворачивать с той тропинки, — гнула свою линию Розмари. — Что, если здесь нас застигнет ночь?

— Не говори глупостей, — отрезал он. — Еще только полдень. Мы будем в Принстауне задолго до наступления ночи.

Для Розмари все это звучало неубедительно.

— Ты надеешься? А я , между прочим , хочу есть.

— Я тоже, но не твержу об этом все время. До­рога, по которой они двигались, пошла в горку.

— Я — не все время. Просто я проголодалась и сказала об этом. Как ты думаешь, мы скоро дойдем до шоссе?

— Мы увидим его за следующим холмом, — по­обещал Брайан. — Дорога, которую ищешь, всегда за очередным холмом.

Но он ошибся. Когда они поднялись на вершину очередного холма и осмотрелись вокруг, то увидели лишь узкую тропинку, которая вела к обветшалым воротам в низкой, сложенной из камней стене. За стеной, подобно острову посреди желтого озера, высился окруженный газоном дом. Возведенный из серого камня, он казался порождением самих торфяных болот, — огромным, стелющимся по зем­ле монстром, пристально взирающим на окрестно­сти многочисленными стеклянными глазами окон. Дом выглядел странно. Ряды каминных труб с ус­пехом могли сойти за обломки скал, скругленных веками усердной работы дождя и ветра. Но вот что было действительно странным, так это то, что солнце как будто обходило дом стороной. Из-за не­милосердных лучей палящего солнца трава на лу­жайке перед домом выгорела и стала бледно­желтой, а краска на стенах расположенной неподалеку беседки потрескалась. Но в силу каких-то необъяснимых причин солнечный свет не призна­вал существования каменного монстра.