Домочадцы куда-то разбрелись, и некому было засвидетельствовать мое загадочное возвращение на автомобиле совершенно незнакомого человека. У двери я подпрыгнула, стараясь дотянуться до верхнего кирпича, куда мы прячем ключи от дома, и лишь тогда вспомнила о корзинке с ежевикой: битых четыре часа я сжимала ее в руке и все же ни ягодки не просыпала.
Когда семья собралась за ужином, и я поведала домашним о своих приключениях, они лишь закатили глаза, сочтя мой рассказ за нездоровый вымысел. Мамуля сказала:
— Тебе надо чаще играть со сверстниками.
— А мне с ними не интересно.
— Ну, не правда. Тебе еще понравится…
— Они только и способны, что в магазинах тырить, да сигаретки стрелять.
Папа сказал:
— Больше не сочиняй таких мрачных историй, детка.
— Я ничего не придумываю.
Тут вклинилась Лесли:
— А Таня хочет после школы пойти в стюардессы.
— Этот труп был по-настоящему. — Я направилась к телефону и набрала номер полицейского участка. (Как вы думаете, много на свете пятиклашек, которые наизусть знают номер местной полиции?) Я попросила к телефону офицера Найрне, чтобы он подтвердил мой рассказ.
Папа выхватил у меня трубку.
— Послушайте, я не знаю, с кем говорю, но Лиз… Что? Ах. Вот как? Чтоб меня…
Так я обрела неведомую дотоле популярность в семье.
Отец положил трубку и уселся на место.
— Сдается мне, наша Лиз сказала правду.
Уильям с Лесли потребовали кровавых подробностей.
— А он сильно протух?
— Как сыр с плесенью?
— Уильям! — Матушка пыталась соблюсти приличия. — Только не за столом.
— Вообще-то, он сильно смахивал на наши отбивные.
Мама и меня одернула:
— Прекрати, Лиз! Сейчас же!
Отец добавил:
— И кстати, надеюсь, ты не собираешься есть эту ежевику? Она в холодильнике стоит, я видел. Железнодорожники гербицидами опрыскивают пути и окружающую территорию. От них рак бывает.
За столом повисло тяжелое молчание.
— Ну же, что вы притихли? Я труп сегодня нашла. Может, поболтаем?
Уильям спросил:
— А он раздулся?
— Нет. Он всего ночь пролежал. Зато на нем была юбка.
Мать бурно возразила:
— Лиз! Оставьте эти разговоры. За столом я бы попросила…
— По-моему, ты зря так заво… — попробовал умерить ее отец.
— Лесли, как прошли занятия в бассейне?
Так закончился краткий миг моего триумфа. Но с того вечера я прониклась твердой уверенностью, что обладаю неким чутьем на мертвецов. Мне повсюду мерещились покойники: в зарослях ежевики, на лужайках под слоем дерна, в кустах, обрамляющих парковые дорожки — мир стал одной большой фабрикой по производству трупов. Годом позже умерла бабушка, и я оказалась на ванкуверском кладбище; там я словно в наркотический транс погрузилась, глядя на это изобилие. Передо мной лежали тысячи мертвецов, и более того, я отличала тех, кто был похоронен совсем недавно, от остальных. «Свежачки» будто светились, в то время как «старая гвардия»… Хм, их владельцы уже отправились каждый своей дорогой. Кладбище представлялось мне огромным складом пустой тары, ожидающей сдачи в пункт переработки вторсырья.
Тела. Э-эх! Как мне всегда хотелось расстаться с собственной оболочкой! Какое это было бы счастье! Оставить бренные кости и взмыть вверх светлым лучиком, маленькой кометой; осветиться внутренней красотой и воспарить! Увы… пустые мечты. Так и влачить до конца этот крест.
Когда я закончила рассказ, Уильям выпроводил сорванцов. Впервые в жизни тетя Лиз на минуту или две безраздельно захватила их внимание. Подозреваю, тогда Хантер с Чейзом посчитали меня чуть ли не ведьмой — жаль только, занудной и с пустым холодильником.
Закрыв за ними дверь, я вспомнила об одном ощущении: когда после сытного обеда расстегиваешь молнию на брюках. Наступил один из тех редких случаев, когда перспектива провести в одиночестве вечер меня ничуть не огорчала. А ведь если подумать, я никому никогда не жаловалась. Ну кому? Донне? Посетителям в кафе? Лесли с Уильямом, которые навещают свою сестрицу, старую деву, исключительно из чувства долга? Я упорно держу удар. Представить страшно, как люди едут в машине и от нечего делать перемывают мне косточки…
— Думаешь, ей одиноко?
— Вряд ли.
— Мне кажется, ей на роду написано влачить отшельническое существование.
