— Да пожалуйста.
— Можешь тоже меня сокращённо звать.
— А я знаю, как тебя вообще звать?
— Кархагор. Будем знакомы.
Знакомы? Что ему вообще надо?
Вениамин наморщил лоб, потом натянуто улыбнулся.
— Не могу придумать ни одного нормального сокращения. Кархагор так Кархагор.
— Нравится? Сам выбрал.
— Хм, — усмехнулся экзорцист, — да ладно. Ты можешь мне рассказать, что хотел от тебя этот твой толстяк? Как я понимаю, это и был пятый министр.
— Он пытался узнать, что я сделал для этого тупицы — мужа милой Лилин. А я помню? Год уже прошёл! Или около того…
— Ну, как я предполагал. Но о чём думал этот?.. Меня убить — это же не просто интрига! Ему не жить после этого!
— Так ведь он мог на меня всё свалить. Типа, экзорцист — профессия опасная. И без проблем.
— Хм, и правда.
— А что такого я сделал год назад, за что тебя чуть не убили? — полюбопытствовал демон.
Ничего себе! Это что, демон у него спрашивает? Вениамин хотел было возмутиться, но напомнил себе об осторожности.
— Да в том-то дело, что, возможно, почти ничего. Просто господин пятый министр пытается подсидеть господина третьего министра. Ты мог ничего особого не делать, он просто так, проверял…
— Странные вы, люди. Подумаешь, решил погулять немного… Знал я, что так получится? Но моя красавица того стоила… — Кархагор блаженно улыбнулся и закрыл глаза. — Милая, наивная, неиспорченная, словно дева…
— Эгоист ты. Представляешь, каково ей сейчас?
— А что? Когда мы расстались, она выглядела счастливой и довольной!
— Она же не знала, что ты демон!
— Ты ей сказал?! — Кархагор наклонился вперёд, состроив горестную гримасу. — Ты ей сказал! Ну и сволочь же ты, Вениамин!
Вениамин уже не мог сдержать возмущение. Как Кархагор может оправдывать ложь?
— А ты хотел, чтоб она всю жизнь думала, что повстречала айяна?
— А что такого? Она поняла теперь, что на муже свет клином не сошёлся, она осталась довольна небольшим приключением… И тут пришёл ты, со своим тупым стремлением к правде! Она ведь помогла расставить мне ловушку, так?
— Постой, так про колдовство и поцелуй-то ты ей тоже наврал!
— Ну почему сразу "наврал"? — обиделся демон. — Это была небольшая, но прелестная фантазия. Знаешь, как романтично?! — он снова расплылся в счастливой улыбке, но тут же нахмурился. — Нет, ну как я теперь к ней подойду?
— А зачем к ней подходить? — испугался Вениамин. Он что, собирается снова преследовать бедную женщину?
— Кархагор, оставь её в покое, а?
— Ну только попрощаюсь!
— Ты тем самым хуже сделаешь. Пойми, она же зла на тебя за обман.
— Это ты виноват!
Экзорцист даже растерялся от такой наглости:
— Нет, ты, и не перекладывай вину на меня!
— Я только лучше ей сделал! Зачем ты сунулся?!
— Лучше? Это как? Муж её ни во что не ставит, да ещё и ты обманул. Она же теперь вряд ли когда-нибудь сможет поверить мужчине!
— Почему бы нет? Только не мужу.
— Кархагор, муж — это единственный мужчина в жизни порядочной женщины. Госпожа Лилин замечательная, Тамеро должен осознать свою ошибку. Я верю, что он обязательно попытается наладить отношения. И благодаря твоему вмешательству ему будет невероятно трудно это сделать.
Демон обиженно отвернулся. Потом снова посмотрел на Вениамина: взгляд его уже полностью просветлел.
— Вот знаешь, я чувствую, что ты не прав, но ты всё так обоснованно говоришь, что я даже не понимаю, в чём именно…
Балы превратились в муку. Тамеро по-прежнему не замечал Лилин. Кажется, у него новая любовница. Женщина вспоминала демона, который так жестоко её обманул, и заодно не хотелось видеть мужа. Все мужчины одинаковы! Её супруг — клятвопреступник, демон — просто лжец.
Но какой милый лжец! Лилин не могла не думать о том, что было бы, если бы экзорцист не поймал его и не изгнал. Что нужно было от неё? Украсть, растерзать? Он же демон!
Ей самой такие мысли казались глупыми. Он не сделал ей ничего плохого. Даже пытался помочь вернуть мужа. Не его вина, что не вышло. А какими сладкими были его ласки! От одной мысли об этом становилось жарко. Даже после того, как он получил, что хотел — он же пришёл ещё раз!
Правильно ли она поступила? Эта мысль не давала ей покоя. Она попробовала любовь мужчины и сама же от неё отказалась. Сама.
