Сейчас все было иначе. Высокий лысеющий врач вышел из отделения интенсивной терапии, и Террел схватил его за руку.
- Девушка, которую только что привезли... Как она?
- Неважно. Вы её друг?
- Да, друг.
Доктор снял очки и протер их полой белого халата. Без очков он выглядел гораздо моложе, глаза были добрые, ясные и умные.
- Ее вкололи довольно большую дозу морфина. Полагаю, сегодня утром. Потом она провела день в палате для буйных. В мокрых простынях с головы до пят. Сейчас она совершенно не в себе. Я бы сказал, до смерти напугана. А морфин подействовал на дыхательные центры.
- С ней все будет в порядке?
- Я не знаю. Сказал бы - да, но с некоторыми оговорками. Мы даем ей кислород и нейтрализатор морфина. А сырость ей будет теперь сниться в кошмарах. Ей понадобится помощь.
- Да, конечно.
- Почему полиция не обращает внимания на места вроде этой больницы? Там работают мошенники от медицины, у которых не больше права лечить больных, чем у двухлетнего младенца. Впрочем, тот хотя бы не навредит. Это не так бессердечно и жестоко. Почему их не прикроют?
- Я не знаю.
- На футбольных матчах полно полицейских, приветствующих местную команду и разгоняющих драчунов. Почему их не пошлют туда, где они нужнее?
- Может, и такой день придет.
- Я удивлюсь.
- Не сомневаюсь. Когда я могу её увидеть?
- Во всяком случае, не раньше, чем через два часа. Если хотите, можете оставить записку.
- Спасибо, я оставлю номер телефона у дежурного.
- Ей нелегко пришлось; будьте с ней помягче.
- Не беспокойтесь.
Когда Террел вошел в приемную, открылась дверь напротив и вошел фотограф из "Кол Бюлетин" - Рики Карбони. Положив большой фотоаппарат на пол, он заметил Террела.
- Сэм, дружище, как дела?
Рики, газетчик - ветеран, был крупным мужчиной с темными глазами и широкой теплой улыбкой.
- Где девушка?
- Ты имеешь в виду Конни Блейкер?
- Да, как она? Готова стать звездой?
- Она не в форме, ещё пару часов съемка не получится.
- Тогда придется подождать. Карш велел сделать снимок любой ценой.
- Карш? Какого черта ему нужно, Рики?
- Не спрашивай меня. Или спрашивай, если хочешь, но не жди вразумительного ответа. Карш изорвал экстренный выпуск на мелкие кусочки. Пропало все, за исключением каких-то ему нужных данных. И весь народ сидит за новым выпуском, собирает все вместе. Я удивился, увидев тебя - думал, ты тоже работаешь. Там все в сборе - Уиьямс, Такерман, все фотографы. Разве ты не рад повариться в этом котле? Подумай о жалких маленьких людишках, просыпающих свою жизнь, когда есть шанс посуетиться в темноте. А я пока что поищу, чем бы развлечься. Не волнуйся.
- Конечно.
Сэм вышел, к нему повернулся один из полицейских.
- Мы едем, Сэм, тебя подбросить?
- Спасибо, я возвращаюсь в редакцию.
- Это по пути. Ты спешишь? Смит так и рвется прокатиться с сиреной, уж больно он это любит.
- Нет, я не спешу.
Террел сел в патрульную машину и закурил. Он выразился точно: увидеть Карша он совсем не спешил. Но придется. Еще один раз...
В отделе городских новостей горел свет, атмосферу там можно было охарактеризовать как истерическое напряжение; люди кишели у столов и копировального аппарата, рядом редактор инструктировал фотографов, которых явно только что выдернули из постели.
Террел остановился на пороге и оглядел людей, готовивших номер. Обычно вечерний экстренный выпуск сдавался в запуск к трем, когда все расходились. Но сегодня все были здесь: Уильям восседал за столом городских новостей; Такерман горбился у приемника полицейского радио, в углу курили основные репортеры дневной смены.
Карш стоял сразу за Уильямсом, поставив ногу на стул, и настойчиво убеждал в чем-то Олли Уиллера. Время от времени он поглядывал на часы над головой. Майк выглядел прекрасно в элегантном темно-синем костюме с цветком в петлице. Лицо и глаза его горели напряжением, хорошим возбуждением. Террелу было ясно, что он заражал бодростью весь коллектив редакции. Он ухватывал каждую фразу; несмотря на кажущийся хаос, ничто не ускользало от его внимания.
Террел бросил пальто на стул и пошел к Каршу и Уиллеру. Сквозь огромное окно за их спинами был виден город, сиявший редкими огнями высоких зданий. Большая часть горожан давно мирно спала.
