Экспонента - страница 60
Но нам следует быть более осторожными, ибо даже по мере появления новых компаний очень крупные корпорации все более искусно укрепляют свои позиции на рынке, покупая зарождающихся конкурентов, когда они молоды. Google купила YouTube в секторе видео, DoubleClick в рекламе и Android в индустрии мобильных телефонов. Facebook
У всего этого существуют долгосрочные последствия для инноваций. Исследования показывают, что прорывные изобретения чаще исходят от индивидуальных новаторов или небольших команд: группа ученых-исследователей проанализировала 65 миллионов статей, патентов и программных продуктов с 1954 по 2014 год и обнаружила, что «хотя большие команды действительно продвигают и развивают науку, небольшие группы имеют решающее значение для подрыва сложившихся представлений»[198]. И хотя, как мы видели, у нескольких корпораций имеются серьезные амбиции по части R&D — достаточно вспомнить Google, — есть также данные о том, что гиганты рынка могут сужать фокус исследований в тех областях, где они доминируют. Ученые, проанализировавшие 110 тысяч работ в области ИИ, пришли к выводу, что большая часть корпоративных исследований является очень узкой по сравнению с академической. Коммерческие разработки, которые, по-видимому, были сфокусированы на подходах, уже доказавших свою успешность, приводили к сокращению количества исследуемых путей[199].
В самых возмутительных случаях технологические компании даже отвлекают внимание ученых от масштабных научных исследований. В 2010-х годах навыки работы с ИИ стали настолько востребованы, что технологические гиганты стали переманивать университетских профессоров для помощи в решении корпоративных задач. Цель заключалась как в том, чтобы получить доступ к опыту университетов, так и в том, чтобы привлечь больше недавних выпускников, которые вслед за своими учителями перебрались бы из академических кругов в корпоративные лаборатории. С 2004 по 2018 год североамериканские университеты покинул 221 профессор, занятый в области искусственного интеллекта, — большинство из них продолжили карьеру в компьютерной индустрии или открыли собственный бизнес. За тот же период 160 преподавателей ИИ сменили университеты[200]. Эти цифры могут показаться незначительными, но, как сказал мне ведущий исследователь ИИ Стюарт Рассел, «у нас не так много профессоров ИИ, а на их подготовку уходит много времени»[201]. В период с 1997 по 2006 год вероятность перехода из академической среды в коммерческий сектор у ученых, занимающихся ИИ, была в сто раз выше, чем у ученых-биологов[202]. С утечкой мозгов из университетов в частный сектор исследования рискуют стать все более узкими — все больше ориентированными на коммерческие приоритеты крупных компаний[203].
Наконец, есть еще одна проблема, связанная с тенденцией к монополии. Борк особо на это не упирает, но дело в том, что компании важны не только для потребителей — они еще необходимы для функционирования общества в целом. Всем очевидно, что они должны платить налоги. В отношении первых гигантов экспоненциальной эпохи наши налоговые законы были щедрыми. Основная часть активов компаний экспоненциального века приходится на активы нематериальные, а нематериальные активы легко перемещаются через границы, и им легче проскользнуть мимо налогового инспектора. По данным журнала Economist, до 2020 года крупнейшие американские технологические компании платили налог в размере около 16% своей прибыли, что намного ниже тогдашней 35-процентной ставки корпоративного налога в США[204].
Их методы ухода от налогов весьма изобретательны. Одной из лазеек, давно полюбившейся американским технологическим гигантам, была «двойная ирландская» налоговая схема, когда крупные корпорации помещали свою нематериальную интеллектуальную собственность в зарегистрированную в Ирландии компанию, управляемую из какой-нибудь офшорной зоны, например с территории Бермуд. Для Ирландии эта компания офшорная, а для США — ирландская
