Адам старался быть лучшим во всем. Ему стоило родиться пару столетий назад, и, возможно, он был бы счастливее, да и чувствовал бы себя гораздо комфортнее.
— Адам. — Данни позвала чуть громче, но голос ее походил на хриплый шепот.
Она сглотнула. Ей всего лишь нужно разбудить его и вытащить из машины. Она подошла ближе и решила попробовать еще раз. В конце концов, это всего лишь Адам. Она знала его почти всю жизнь.
Он приоткрыл глаза. На мгновение остановил взгляд на ней и нахмурился. Сон как рукой сняло. Данни не могла и слова вымолвить.
— Чем я могу помочь? — спросил Адам низким и бархатистым голосом с тенью насмешки, будто уже давно следил за реакцией Данни и знал, что за ним наблюдают.
Смутившись, она ответила с непривычной дрожью в голосе:
— Ты мне очень поможешь, если проснешься и выйдешь из моей машины.
— Из твоей машины, Даниель? — Он удивленно приподнял бровь.
— Из твоей. Но именно мне предстоит отогнать ее в гараж, — огрызнулась она.
Ох, не следовало так разговаривать с принцем, и не важно, что она пребывала в состоянии шока. Крайне неуместно брать такой тон. Но ему, похоже, понравился дерзкий ответ, поскольку на лице Адама появилась усмешка, которая через пару секунд исчезла.
У Данни ком застрял в горле. Надо было как-то исправлять ситуацию, и быстро.
— Мы уже во дворце. Надеюсь, ты хорошо провел вечер, — нежно произнесла она, отходя от машины.
«Следуй плану», — повторяла Данни. Это все, что нужно делать.
Адам вышел. Рядом с ней он казался очень высоким. Смерил ее взглядом и произнес:
— Очень хорошо, спасибо.
— Серьезно? — Она поморщилась.
Этого в ее плане не было. Что же с ней случилось? А как же желание оставаться невидимкой, тенью?
Адам нахмурился, взгляд его больше не выражал задумчивости, он был любопытным.
— Ты сомневаешься, Даниель?
Тело ее покрыли мурашки.
Ну, вообще-то да. Вслух она этого не сказала, но врать ей тоже не хотелось. Данни раздумывала над ответом.
— Лишь ты знаешь, говоришь ли правду или лжешь.
— Именно.
Сейчас Адам направится к дому, а Данни наконец займется своими делами: спасет человечество и весь мир. Она закроет дверь, уедет и поужинает. Казалось, этот момент никогда уже не наступит. Она надеялась, что ни ей, ни ее отцу не придется отвечать за последствия.
Адам даже не сдвинулся с места, просто спокойно стоял. В тишине раздалось урчание в животе.
— Ты сегодня ела?
— Нет, но все в порядке.
Снова наступила тишина, на этот раз неловкая и продолжительная.
«Просто уходи», — мысленно молила Данни.
Адам не сводил с нее глаз.
— Я и подумать не мог, что вновь увижу тебя, и уж тем более не надеялся, что ты будешь нашим водителем. Разве ты не переехала в Америку?
— Я жила там некоторое время.
Данни вернулась домой три с половиной года назад и не пожалела об этом.
— Я водитель лишь на сегодняшний вечер. Отцу пришлось отлучиться, так что я его подменяю. — Данни задержала дыхание.
Интересно, помнит ли Адам о запрете? Имеет ли это значение? Он кивнул:
— С ним все в порядке?
— Да, он поехал проведать своего друга, которому нездоровится. Уже завтра он вернется.
— Хорошо. — Адам направился ко входу, и Данни поняла, что может быть свободна, но он вновь повернулся к ней: — Что ты говорила?
— Завтра он вернется.
— Нет, раньше. Еще тогда в машине.
На языке у Данни вертелись неприличные слова. Нет, нет и еще раз — нет. Он не мог этого услышать.
— Я не помню, — сквозь зубы пробормотала она.
— Ты что-то сказала, когда я достал свой ноутбук, чтобы показать Кларе географическое распределение лавы во время извержения вулкана на острове.
Данни снова закатила глаза, она просто не смогла сдержаться. Он был невыносим.
— Да уж, — произнесла она, подняв руки в знак того, что сдается. — Я сказала: «Как же это романтично, Адам». Ты серьезно? Обсуждать на свидании географическое распределение лавы?
Его лицо выражало непонимание.
Все же существует некая черта, которую не следует переступать, но именно это и сделала Данни. Она всего лишь хотела донести до него суть проблемы.
— Да ладно тебе, Адам. Ты ведь не всегда был таким занудой.
Она знала его еще мальчишкой, а позже он превратился в настоящего мужчину. Она догадывалась, что скрывается внутри, за маской.
