Но смех смехом, отчаянье отчаяньем, предапокалиптическое распутство распутством, а все-таки почти у всех (кроме патологических ненавистников России) постоянно стучит в голове
новейшийпроклятыйрусскийвопрос
: почему у нас ничего не получается? А многим он еще и душу гложет... Я из тех, у кого этот вопрос и в голове, и в душе, и на языке.
Виталий Третьяков
Фото: photoxpress.ru
Вопрос надо расшифровать, декодировать, раздробить. Чтобы потом по-новому и правильно сложить, получив гарантию по крайней мере правильного ответа, который еще надо будет в жизнь воплотить. Но это уже дело второе. Дело политической воли, интеллектуальной смелости и готовности к исторической жертвенности. Жертвенности по отношению к себе, разумеется, а не к народу. Объявить надо сначала, что нам делать, ибо, как у нас говорят: сказано — сделано. А если не сказано, то и что делать-то неизвестно. Вот мы и делаем все подряд и все сразу. А в промежутках этого безумия — вообще ничего или прямо противоположное уже сделанному.
У Хлестакова в эйфории самозванства было 35 тысяч одних курьеров. А у нас 25 — хорошо еще, что не 25 тысяч — лет сплошных реформ. Счетом, думаю, именно тысяч в двадцать пять. А толку от них, как и от тех курьеров, чуть.
Расчленение вопроса
Итак, вопрос: почему у нас, в так называемой
новойРоссии
(ну и глупое же определение!) ничего не получается? (Отдельные и очевидные достижения и положительные тенденции я предусмотрительно и политкорректно в самом начале обозначил термином
«как-тоипотихоньку»,
посему сейчас вынесу их за скобки. А не было бы и их — давно бы уже распались.)
Расчленим этот вопрос на подвопросы.
1. Кто это мы, у которых ничего не получается?
2. С чем не получается? Каков, так сказать объект, нашей активности, в работе с которым мы никак не можем достичь желаемого результата?
3. Отсюда и третий подвопрос: а какого результата мы ждем? Что должно получиться?
4. Наконец, а что мы собственно делаем? В чем она, эта наша активность, проявляется?
Думаю, что правильно, то есть честно и объективно, ответив на все четыре подвопроса, мы подойдем и к правильному, то есть к такому же честному и объективному, ответу на вопрос в целом.
Кто это мы, у которых ничего не получается?
Вариантов ответа несколько.
Мы — это власть.
Мы — это правящий класс.
Мы — это активное (креативное) меньшинство, которых в реальности два, о чем чуть ниже.
Мы — это народ (население) России (в данном случае — все, кроме власти, правящего класса и активного меньшинства).
Наконец, мы — это Россия в целом. Как цивилизационное и историческое тело.
Сначала об активном меньшинстве. Этот титул, украшенный такими лингвистическими блестками, как непримиримая оппозиция, креативный класс, современная интеллигенция, интеллектуалы, элита, прогрессивное меньшинство и новомодное — рассерженные образованные горожане, самозванно узурпировала богемная политизированная тусовка.
То, что в реальности является активным меньшинством, полагаю, делится на две, по сути, антагонистические страты.
Первая (потрафлю их тщеславию) — это действительно те, кто себя таковым провозгласил. Из всего набора их самоопределений я, давно уже не прельщающийся фальшивым блеском бижутерии, выбираю самый нейтральный и в какой-то мере наиболее точный политологически — непримиримая оппозиция,
неопы
.
Но есть и вторая, почти не пересекающаяся с первой (при обилии личных связей) идейно и психологически (даже порой психиатрически) страта активного меньшинства. Это те, кого я назвал бы
креалами
— критическими реалистами.
Одно из главных их отличий от неопов в том, что креалы Россию не ненавидят, а простых граждан (народ) России
быдлом
и
агрессивно-послушнымбольшинством
не числят. Как патриоты, они не только не мечтают
свалитьотсюда
, но и не считают нужным переделывать Россию в Швейцарию (ибо тогда мы потеряем Россию, а мир живет разнообразием, и зачем нам две Швейцарии?!). Как реалисты — не считают такую переделку возможной. Как критики — видят в действиях власти и правящего класса столько ошибок, сколько неопам и не снилось. Потому власть часто не любит их гораздо больше, чем неопов, и уж точно больше опасается. А главное — власть, в последнее время склонная к заигрыванию с неопами (разумеется, ради того, чтобы в этом флирте неопов приручить и придушить), креалов предпочитает держать от себя на расстоянии, а советы их игнорировать.
