И пошло-поехало...
Генератор, напоминавший по виду гиперболоид инженера Гарина из соответствующего телесериала, перевели на муравейник в пятницу. А в понедельник старшие, младшие и прочие научные, а также ненаучные сотрудники, отдохнувшие в выходные, теряли дружно дар речи, только ступив за ограду института. Они видели жуткое сооружение с двухэтажный дом. И только потом до них доходило, что это муравейник!
- Внушительно, - сказал директор, из окна своего кабинета разглядывая муравьиную "пирамиду Хеопса". - И что дальше?
- Поглядим, - отмахнулся Лаврушин
- Ну, глядите, - странно и с некоторой угрозой произнес директор.
Про муравьиный разум Лаврушин его нагружать не стал. Ведь плечи у директора не железные,
С разумом ничего не получилось. Тут Лаврушин "интуичил" напрасно. Ничего в размеренной муравьиной жизни не изменилось.
- Ас чего ты вообще про муравьиный разум удумал? - спрашивал Степан, озадаченно разглядывавший муравьиный небоскреб.
- Очень хотелось.
- А-а.
Уже месяц генератор безуспешно облучал муравьиную кучу. Обитатели института привыкли к ней, как привыкали ко всем чудачествам лаборатории экспериментально-теоретических аномалий, которой руководил молодой кандидат наук...
Неторопливо бредя по лесу, Лаврушин нагибался за цветочками, вдыхал их запах и оставлял на месте.
- Идиллия, Лаврушин на прогулке, - недовольно произнес Степан.
- Ну и на прогулке.
- Что с кучей муравьиной делать? Говорил я - ничего не получится.
- Ну, не получилось
Лаврушин вздохнул полной грудью, ловя миг очарования. Весенний лес, свежий воздух. Молодая травка.
Степан с хрустом наступил на ржавый чайник. Они вышли прямехонько к свалке. И очарование сразу стало не таким очаровательным.
- Что теперь делать? - спросил Лаврушин.
- Эксперимент прекратить, - с готовностью выдал рецепт Степан. Муравейник уничтожить - неизвестно еще, опасен ли он. И искать теоретическое объяснение Н-излучению.
- Угу, - грустно кивнул Лаврушин Оно обошли свалку и вышли на истоптанную тропинку. Прошуршал и скрылся в траве какой-то зверь.
- Эх, Лаврушин, - нудно начал вещать Степан. - Ты должен знать, что чудес не бывает. Нет никакого Бермудского треугольника, НЛО, снежных людей и... кто еще попал в список небывающих, осталось непонятным. Степан проглотил язык.
Друзья замерли.
На тропинке, в нескольких метрах от них, сидел средних размеров, упитанный реликтовый гоминоид - в народе снежный человек, сноумен, большеног, биг фут и т.д. Он был с ног до головы покрыт коричнев вой шерстью.
Гоминоид угрюмо жевал какой-то корешок. Выражение его почти человеческого лица было тоскующим и скорбным. Он в сердцах выплюнул корешок, сорвал с дерева ветку. Откусил сочный лист. От отвращения весь перекривился, выплюнул и его, бросил ветку и припечатал ее здоровенной ножищей.
- Этого не мож-ж-ж... - загнусил Степан,
Гоминоид повернулся к ученым. Завидев их, испуганно замахал руками, что мельница. По-обезьяньи ссутулившись, опираясь руками на землю, припустился наутек.
- Брыс-с-сь отседова, - вдруг пискляво воскликнул Степан.
Гоминоид оглянулся, заверещал, а потом, как кабан, ломанулся через кусты.
- За ним! - крикнул Лаврушин.
Они припустились следом на треск ломающихся веток. И через минуту выбежали на аккуратненькую, почти без пивных банок, поросшую прошлогодними прозрачными поганками поляну.
В центре поляны стояла летающая тарелка. Настоящая. Классическая. На трех опорах, с куполом наверху и с высокой антенной.
Гоминоид быстро влез по железной лесенке. В черном проеме люка обернулся. Скорчил землянам рожу. Победно плюнул в их сторону. И с размаху захлопнул люк.
Послышался свист. Через пять секунд он достиг предела. Уши у друзей заложило.
Тарелка вздрогнула и начала подниматься. Она замерла над деревьями и испарилась, будто и не было ее.
- Значит, не бывает НЛО, снежных людей? - обернулся к другу Лаврушин.
- Ошибка зрения. Обман слуха, - беспомощно произнес Степан.
Но в свои слова он не верил...
***
В неведомых краях, бог знает за сколько светолет от Земли происходило то, что принято называть научным симпозиумом.
