– Извините, – вновь появился официант, и поставил стакан с напиток перед Лилит. – Вы готовы с заказом?
– Сок…грейпфрутовый…со льдом.
– Сейчас. – Официант снова скрылся из виду.
– Ты не пьешь? – удивленно спросила Лилит.
– Пью… Но раз сегодня пьешь ты, мне бы хотелось остаться в сознании… Хоть кто-то их нас должен делать это иногда. Как ты считаешь, дорогая?
– Не называй меня дорогая.
Лилит вздохнула и отвернулась. В десяти метрах, в противоположной стороне сидел молодой человек с небритым лицом и в шапке. Он, развалившись на стуле, смотрел на Лилит. Перед ним стоял пол-литровый стакан пива.
– Мне надо в дамскую комнату! – сообщила Лилит Левиафану и ушла.
Она шла вдоль коридора. Табличка показывала ей, что надо спуститься ниже.
Она посмотрела на себя в зеркало и улыбнулась. Лилит включила кран и сполоснула руки.
Стряхнув воду с пальцев, она вышла из туалета и, сразу же, столкнулась с каким-то человеком. Посмотрев на его лицо, Лилит узнала в нём парня с бородой, который так пристально пялился на неё. Она попыталась обойти его, но парень не давал ей этого сделать.
– Что Вам от меня нужно? – строго спросила она у него.
– Я видел твои глаза, мне показалось, что они были настолько печальными, что в них можно утонуть от горя, – ответил незнакомец.
– Вы сумасшедший? – Попыталась нагрубить Лилит.
– Нет, я всего лишь волшебник, который делает глаза людей и их разум веселыми и жизнерадостными, – всё также спокойно ответил ей молодой человек.
«Да как же нет, когда тут явная клиника!».
Она сделала непонимающее лицо.
– Вот, – он протянул ей открытую ладонь, на которой лежали две таблетки.
Лилит посмотрела на них, потом на парня, потом снова на таблетки. Две чёрные таблетки, круглые, как и вообще все таблетки, и слегка пухлые.
– Что это? – еле слышно, но заинтересованно, спросила она.
Молодой человек блаженно закатил глаза, облизнул сухие губы, потом он приоткрыл один хитрый глаз.
– Это то, что заставит тебя увидеть мир другими глазами. И то, что ты увидишь не оставит тебя равнодушной. Другая жизнь, другая реальность, это как параллельные миры. И стоит этот мир совсем чуть-чуть, – он шептал ей на ухо таким сладким и пьянящим тоном.
Лилит внимательно посмотрела на него.
«Другой мир… А это интересно! Я никогда не пробовала жить в созданном мной мире иллюзий! Какая это будет реальность?».
Она протянула ему указанную сумму и получила свой будущий мир.
– Хорошо тебе изведать новые миры, – шепнул ей парень, засунул деньги в карман, развернулся и ушёл.
Лилит посмотрела на таблетки. Она пожала плечами и кинула их в рот. Слегка поморщившись, она их проглотила и направилась назад к Левиафану.
– С кем ты разговаривала? – спросил он, вальяжно развалившись за столом и поглощая напиток прямого отжима.
– Ты слышал? – удивилась Лилит.
– Я слышал твой голос и мужской, но из-за музыки я не смог разобрать ни слова, да и вообще не уловил даже смысла вашего разговора, – разъяснил он.
– Да ничего, там и смысла то не было, он просто спросил какую-то ерунду, я ответила, – глаза смотрели куда-то в сторону.
Когда она врала, она всегда смотрела куда угодно, только не в глаза. Левиафан внимательно изучал её лицо и понимающе улыбался, он как будто понял, что она врёт. Этот факт заставлял его строить ироническое и понимающее лицо. Только вот доказать её ложь он не мог, так что ему ничего не оставалось делать, как только сидеть и улыбаться как идиоту.
Они просидели глядя друг на друга около получаса, как раз в тот момент Лилит начала понимать, что с ней что-то происходит: окружающий её клубный мир начал как-то меняться, причем в очень хорошую сторону. Свет стал манящим и привлекательным. Ходящие вокруг люди вызывали неподдельный интерес. Они были словно из другого измерения, такие интересные и загадочные.
Лилит внезапно захотелось узнать все их тайны и секреты. Даже темнота, которая окутывала всех в этом помещении, казалась идеальной. Её глаза, новые глаза, осматривали все вокруг с таким интересом и энтузиазмом, как будто хотели всё поглотить в себя. Ей казалось, что сам Бог одарил её новыми, всевидящими глазами. Разум больше ей не принадлежал, лишь иллюзия и новый мир, в котором думать было вовсе необязательно.
