«Упырь!», сонно подумала Лилит и снова уснула.
Через два часа она встала, потянулась и отправилась наводить утренний марафет. Через час она уже спускалась вниз, стараясь идти очень тихо, сама не понимая, зачем. Ведь всё равно Мормо услышит её шаги.
По всему первому этажу гуляли лучи света, а в них виднелись пылинки, которые так сладко купались в солнечной ванне. Лилит вдумчиво посмотрела на них.
«Как же им хорошо. Они ни о чём не думают, ни о чём не беспокоятся. Кружись себе да кружись, и принимай ласки солнца. А вот людям постоянно приходиться думать о чём-то. И кстати, я, наверное, погорячилась с просьбой о вечной жизни. Вампирам ведь хуже всех, им приходится вечно о чём-то беспокоится. Если даже это мысли не о крови, то об уродливом человеке, с которым они живут и которого они любят»…
Вокруг Лилит жила тишина. Солнышко и пылинки. Если бы не это, то можно было подумать, что это кладбище. Там такая же мертвая тишина.
Лилит весело сбежала вниз по лестнице и вошла на кухню, включила чайник и достала чай.
– Мормо! – позвала она.
– Я здесь, не кричи…, – тихий голос откликнулся с подоконника.
Девушка подпрыгнула и уронила чашку.
– Господи, Мормо! Ты меня напугал! Я ни как не ожидала, что ты на этом подоконнике сидишь! – укоризненно сказала она и строго посмотрела на него.
– Лилит, не хмурься, морщин будет много, – нежно, по-дружески Моро посмотрел на неё.
Лилит отвернулась, подняла кружку и налила чай.
– Ты… Чай будешь? – тихо спросила она его.
– Лучше кофе с молоком… Я не очень понимаю этот вкус, но мне безумно нравится кофейно-молочный цвет. На мой взгляд, одни из самых волшебных напитков, до которого додумались люди. – Он замолчал и снова уставился в окно.
Лилит налила ему кофе, взяла кружки и поставила на стол.
– Кофе можно пить ещё и с мороженным, и с цитрусами! Это тоже очень вкусно! – грустно улыбнулась Лилит.
Мормо подошел к столу и сел напротив Лилит. Он смотрел на неё с такой добротой, нежностью, и грустью… Его глаза кроме спокойствия и мира не выражали ничего.
«Он такой добрый. У него такая же улыбка, как и у Левиафана. Но он добрый, я чувствую эту сердечность. Как я могла его испугаться?».
Девушка посмотрела на него и улыбнулась в ответ.
– Почему ты такой грустный сегодня? – спросила она, помешивая чай, – тебе скучно со мной? Не о чем поговорить?
– Я не грустный, Лилит, я просто устал.… Устал смотреть, чувствовать, вспоминать о прошлом, устал гнаться за будущим… Я часто задумываюсь о смерти. Все-таки прожить тысяч лет очень тяжело. Это только, кажется, что живи себе да ни в чем не отказывай, радуйся и все-такое. Но на своем опыте, могу смело заявить, что рано или поздно все заканчивается. Заканчивается то, чему ты хочешь радоваться, заканчиваются силы, и ты просто не можешь улыбнуться, потому что просто нет сил растянуть губы в улыбке…Не хочется ничего, ни есть, ни пить, ни дышать. Ничего. Жизнь утомляет, наверное, поэтому природа придумала смерть…Неважно, какая у тебя жизнь: бурная и насыщенная или тихая и спокойная. Она все равно утомляет, кода ее много. Ты устаешь от ее насыщенности, тебе хочется отдохнуть. И ты устаешь от ее спокойствия, тебе хочется перчинки. От всего устают…Всегда все не то. Оно просто не может быть вечно тем.
– Это как-то касается Ло? – тихо спросила Лилит.
–… и она в том числе. Она стала последней каплей отчаяния в моём океане безнадежности и горя.… За всё свое существование я постоянно разочаровывался в женщинах. Я любил их, а они всегда меня использовали. Кому-то нужны были деньги, а кому-то вечность… Лилит, ни одной из них не нужна была любовь… – Мормо посмотрел на неё с такой печалью, что Лилит захотелось плакать. – Лилит, между вами с Левиафаном есть чувства, настоящие и живые чувства… Не загубите их. Я ищу уже тысячу лет ту, единственную, которая проживет со мной вечность, но пока я нашёл только разочарования … Странно, люди хотят найти истинную любовь за пятьдесят лет? Смешно, но бывает, конечно, как у вас с Левиафаном. Но ещё смешнее, это то, что когда вы находите друг друга, вы сами всё своими руками рушите, а потом страдаете. Где справедливость, Лилит? Я ищу и страдаю, а кто-то нашел и, всё равно, страдает…
