– Знаешь, как я думаю? Я думаю, что ты что-то натворила, и раз ты сейчас пытаешься встать в позу, то я не думаю, я уверен, что предварительно было что-то содеяно. Лилит, никакой ванны пока я не узнаю причину твоего страха. Почему ты боишься?
– Да нет же! Все нормально! Тебе кажется. Ничего я не боюсь. Отпусти меня, мне не нравится, когда ты так надо мной нависаешь! – шикнула Лилит и дернула руку.
Бесполезно. Левиафан улыбался и не отпускал ее.
– Успокойся, милая моя! Я хочу, чтобы ты поведала мне истинную причину твоей паники и агрессии в виде защитной реакции! – прошептал он ей на ухо, кладя руку на плечо.
Девушка отвела глаза в сторону и продолжала молчать. Вампир прождал минут пять, но ответа так и не услышал.
– Пошли! – сказал он, наконец, и потащил ее за собой.
Лилит упиралась, вырывалась и пускала в ход обидные слова и страшные угрозы, но все было бесполезно.
Пока Левиафан не обошел весь дом в поисках причины нездорового поведения девушки, он не отпускал ее. Не найдя ничего странного и необычного в доме, вампир остановился внизу в гостиной. Лилит уже порядком разозлилась из-за того, что ее совершенно бессмысленно таскают по всему дому.
– Доволен? – разъярено спросила она, изучая его лицо.
Левиафан четко понимал, что что-то произошло, но никак не мог понять что конкретно.
– Нет! – буркнул он в ответ и отпустил девушку.
Лилит злобно посмотрела на него и пошла наверх и закрылась в ванной.
Девушка скинула одежду и села, обняв руками колени. «Он убьет меня…Узнает и убьет, даже не задумываясь! Надо было мне как-то по-другому решить этот вопрос, без лишних прикосновений к машине. Теперь я отсюда не выйду. У меня дрожат руки и губы, конечно же, он сразу почувствовал мой страх. Да, он просто увидел! Все было так явно! Я совершила непростительную ошибку, выдав свои эмоции…Как же он так быстро их вылавливает? О господи…Если сейчас он выглянет в окно или выйдет на улицу, то я отсюда выйду…ногами вперед! Что делать? Страшно… »
Левиафан, словно читая ее мысли, приоткрыл штору, окинул взглядом машину и отвернулся. И тут же его всего обдало леденящим ужасом. Он снова открыл штору, посмотрел на свою машину, и ему захотелось плакать. Пестрящая груда железа – а не любимая, элегантная машина, вот, что это было.
Левиафан вылетел на улицу и прошелся около нее. Надпись на заднем стекле чуть не свела его с ума. Он убрал руки в карманы брюк и, пошатываясь, смотрел на разноцветные буквы, которые так издевательски плясали на поверхности машины.
– Вот, где собака зарыта! – тихо сказал он сам себе. – Обида – очень серьезная вещь, у Лилит, судя по всему, патологическое заболевание в виде перманентного желания быть в боли, вечно купаться в ней. Ей нельзя становиться вампиром, хотя бы потому, что она перестанет чувствовать боль так явно. Так ей жить будет совсем не интересно, и сама жизнь утратит для нее смысл. Вот он! Смысл жизни – питаться болью и врать всем в глаза, что она ей не нужна и что она даже боится ее. Она не может оставаться без нее ни на секунду…Но не могу же я пойти и снова ломать ей руки! Это значит, вместо наказания подарить ей наслаждение! А пострадала моя машина…моя любимая машина! Я убью ее…правда, убью! Ну и что тут такого? Подумаешь, пострадаю какое-то время, найду замену и буду жить дальше счастливо. И никогда в жизни больше не делать подобных экспериментов. Незаменимости ведь не существует, все можно заменить, и нужное и не нужное, все, что захочется. Просто иногда отсутствует желание замены, непонимание, что она просто необходима в данный момент. Вот, видимо, я сейчас понимаю, что мне и моему окружению требуется срочная перезагрузка…Но в начале я убью ее…
– Лилит! – раздался оглушительный крик на весь дом.
Вампир замер. Никакого ответа не последовало.
Девушка вздрогнула в ванне от звучания ее имени и включила воду посильнее, чтобы хоть как-то заглушить дальнейшие крики. Вампир в одно мгновение оказался перед дверью, разделяющей его и жертву.
– Лилит! – позвал он еще раз.
Но и от этого ничего не изменилось. Лилит услышав, что звук очень близок к ней, снова начала нервничать, поняв, что ее произведение искусства было обнаружено, и с ней, в данный момент, может что-нибудь случиться. Мозг очень хотел ответить, но язык отказывался двигаться вообще.
