– Что за чертовщина? – спросил он сам себя. – Лилит, это опять твои дурацкие шуточки? Я вижу твою машину, а свою – нет?
– Левиафан, не заставляй меня вызывать для тебя перевозку в сумасшедший дом! И прекрати глумиться надо мной. Мне это надоело. Я тебе не верю! Вот твоя машина, вот – моя! И все ты прекрасно видишь, тебе просто в очередной раз захотелось разыграть меня! У тебя ничего не выйдет! Я не идиотка и вижу обе машины!
Лилит еще раз ударила по невидимке и пошла в дом, оставив Левиафана наедине с сумасшествием. Она еле сдерживалась, чтобы не засмеяться, даже будучи уже в доме. Девушка наблюдала из-за штор, как несчастно вампир сидел на асфальте, подпирая рукой подбородок и старательно вглядываясь в пустоту. Он вытянул вперед руку, пытаясь найти опору, но ее там не было.
– Это просто невозможно. Я не могу сойти с ума. Что должно случиться, чтобы я внезапно перестал видеть реальные вещи, причем выборочно? Невозможно не видеть одну машину, а вторую видеть. Даже не знаю, страшно это или нет. Я сошел с ума…Ну, потрясающе просто! Прожить четыреста восемьдесят шесть лет и свихнуться! Может это старость? С ее приходом разум пугается и уходит! Но мой разум не может сбежать, это бред! Если бы он мог, то сбежал бы еще в веке XVII. Лилит…
Левиафан насторожился и лисьим прищуром посмотрел на следы грязи, оставленные на асфальте. В них четко были прорисованы узоры шин. И эти следы вели в противоположную сторону от дома. Вампир прекрасно помнил, что туда он не ездил. Память вроде еще не давала сбоев. Он усмехнулся, разглядывая едва заметные для человеческих глаз полоски.
– Ты глупость моя, – прошептал он, поняв, что произошло на самом деле с его машиной. – Хочешь поиграть в психов? Давай, поиграем! Но спрятаться в домике у тебя уже не получится!
Левиафан встал и пошел в дом. Лилит, увидев его приближение, быстро побежала в гостиную, грохнулась на диван и схватила книжку. Как раз в этот момент Левиафан вошел в дом. Он окинул девушку «больным» взглядом и склонил голову набок.
– Милая, как ты так читаешь? У тебя же книга к верху ногами! – слегка улыбаясь произнес он.
Лилит приподняла брови и взглянула на страницы. Действительно, все буквы были перевернуты, словно в другом параллельном мире.
– Нет! – мягко прошептала она. – Твое сумасшествие Левиафан. Книжка в нормальном положении, у тебя опять что-то случилось с восприятием обычных вещей…
Вампир облокотился на стену и опустил голову. Он прятал улыбку, демонстрируя только глаза, наполненные, по желанию Лилит, сумасшествием.
– Да, точно! Я не подумал об этом! – прошептал он.
Его лицо менялось, становилось звериным, а длинные клыки придавали вид дикого тигра. Девушка занервничала, не особо понимая причину столь внезапного изменения внешности вампира. Утонченная красота Левиафана исчезала, словно по взмаху волшебной палочки, вместо нее появлялся урод из заброшенного склепа. Хорошо, что от него не пахло древностью и гнилью.
Тварь, в которую превращался раздраженный вампир, вряд ли кому понравилась бы. С нее можно было рисовать картины ада и преисподней.
– Что с тобой? – Поражалась Лилит, закрывая книжку и неотрывно пялясь на вурдалака.
– Сумасшествие обуревает. Ничего не могу поделать с этим. Что-то хочет вырваться из моего тела, что-то жуткое и мерзкое. Оно завладело моим подсознанием и разумом. Знаешь, что оно требует? Это ужасно, взять нож и раскромсать твою нежную кожу. А еще ужаснее, что я не могу ему сопротивляться, оно уничтожает меня всего изнутри…мне страшно…Нет сил контролировать его…Беги…
Левиафан исчез и вернулся через две секунды с ножом в руках. Лицо принимало страдальческие выражения, меняло боль на жуткие душевные переживания, или выражало все вместе. Рука, держащая нож, дрожала, как рука среднестатистического алкаша, чего раньше не наблюдалось. Вампир был четок в своих действиях до невозможности, а руки у него были, как руки прирожденного хирурга.
Лилит откинула книгу и вскочила с дивана, пятясь назад. «Он что, действительно спятил? Что-то это не похоже на розыгрыш!», подумала она про себя. Левиафан моментально оказался около нее и приложил острое лезвие к щеке, нажимая на него.
