Уйдя довольно далеко от цивилизации, Левиафан спрыгнул с лошади и остановил коня Лилит.
Девушка смотрела ему в глаза, ожидая, что ее любимый выкинет дальше. Он же просто держал коня за узды и рассматривал сидящую на нем девушку. В его глазах стояли слезы, но строгость на лице не придавали ему жалостливый вид.
– Ты когда-нибудь сможешь простить меня? – тихо спросил он.
Лилит отвела взгляд в сторону. Каково же это, простить измену? Простить и забыть? Возможно ли жить дальше с человеком и никогда больше не вспоминать гнилой поступок? Можно ли снова верить ему?
– Я предлагаю сделку. – Лилит, слезла с коня и подошла к Левиафану.
– Сделку?
– Да. Ты мне рассказываешь то, о чем начал говорить Мормо, а я забываю о твоей так сказать шалости.
Вампир опустил голову. Секрет, который он хранил, должен бы оставаться секретом. Он был не готов разболтать его… Тайна была слишком важна для вампира. Ему было важно, чтобы она и оставалась тайной.
Перед молодым человеком мгновенно нарисовались чаши весов с тяжелейшим выбором. На одной чаше грузным весом лежал его секрет, на второй – его девушка и любовь. И как он не старался, весы никак не хотели взвешивать. И то и другое находилось на одной полоске, с одинаковым весом.
Левиафан молчал. Ему нечего было сказать.
– Мда…что же это за тайна, что ты готов расстаться с женщиной, которую, как ты утверждаешь любишь, но не раскрыть секрет? Что это за тайна, Левиафан? Я хочу ее знать! Ты должен мне сказать!
Левиафан продолжал молчать. Он просто смотрел в пустоту и терялся в собственных мыслях.
– Я не могу, Лилит, прости… – наконец, прошептал он, отпуская узду.
Молодой человек медленно залез на своего коня. Девушка строгим взглядом следила за ним, и, не дождавшись, пока он усядется в седло, тоже запрыгнула на лошадь, пришпорила ее и умчалась назад на конюшню.
Лошадь мчалась галопом, слезы лились градом. Обида. Вновь обида.
Левиафан сидел на лошади и смотрел, как она шевели своими большими ушами, реагируя на все звуки природы. Он погряз в незнание, что делать. Он четко понимал что ему придется рано или поздно рассказать секрет, что Лилит все равно не оставит его в покое. Он прекрасно знал, а она уже прекрасно понимала, что скрываемое точно каким-то образом связано именно с ней. Связь эта была не совсем хорошей, раз держалась в таком строжайшем секрете.
Каково же было удивление девушки, когда, добравшись домой и войдя в квартиру, она увидела за столом на кухне цветы и Левиафана, ждущего ее!
– Ты готов раскрыться? – спросила она, закрывая за собой дверь.
– Нет. Я готов вновь просить прощения за то, в чем виноват. А секрет… Лилит, он на то и секрет… пожалуйста, пусть он им и остается. Я прошу тебя, оставь эту тему. Я не согласен на сделку. Это неравномерные условия. Я бы понял, если бы ты предложила отмстить, забравшись в койку к другому. Господи, я бы понял это! Я бы захотел убить вас обоих, но я бы понял. Но то, что просишь ты…это, по крайней мере, неблагоразумно.
– Неблагоразумно? – переспросила девушка. – Мне кажется не в твоем сейчас положении ставить мне условия сделок. Я заключаю ее с тобой, а не ты. Если ты не согласен, то…итог ты знаешь. Уходи.
Левиафан прожигал девушку насквозь своим тяжелым взглядом, съедал ее красоту. Даже в такой животрепещущий момент, он страстно желал необузданную красотку.
– Я готов извиняться перед тобой до конца твоих дней и еще пару веков на твоей могиле. Я сделаю это. Я вышибу из тебя прощение.
Он поднялся из-за стола, затушил сигарету и прямой наводкой направился к девушке.
– Я не разрешаю тебе подходить ко мне. – Строго сказала она, делая шаг назад.
– Неужели? – он уже держал ее в объятиях, целуя шею.
– Да…
Лилит закрыла глаза. Мурашки по спине и по рукам, сумасшедшие чувства, импульсы от прикосновений Левиафана. Но девушка боролась с собой. Она не обнимала его, не целовала. Ее губы были не подвижны в ответ на его поцелуи. Ее руки были безжизненными.
Левиафан остановился и усмехнулся, посмотрев в глаза девушки.
– Я приклоняюсь перед твоей невозмутимостью Лилит… – он выпустил девушку, оделся и ушел.
По щеке покатилась слеза. Глаза неподвижно застыли, смотря на закрытую дверь. Всхлипы. Отчаяние.
