– Аксель? – мелодичный голос из глубин кареты. Девушка, вероятно, услышала последние слова. – В чем дело?
Из окошка выглянула Мартина. Увидела некромантов и тотчас спряталась. Ей до сих пор было неприятно вспоминать историю с тем, как она по глупости чуть не стала причиной чьей-то гибели.
Наверное, она сказала Вилисане, что творится снаружи, потому что опять послышался голос хозяйки кареты:
– Аксель, не надо.
Парень уже начал покрываться красными пятнами, но отошел. Потому что леди попросила. И Мин беспрепятственно подошла вплотную к золоченой стенке. Для вежливости постучала в нее костяшками пальцев – а костяшки у нее были твердые и звук выдавали гулкий – и сообщила:
– Вилисана, это Мин. Мы можем поговорить?
– Конечно, – спокойно ответили изнутри. Показалось даже, что золотоволосая друидка улыбается. Взбодрившись и решив, что время самое подходящее, Мин подошла к самой дверце и заглянула внутрь.
И тут же отпрянула с жутким воплем, споткнулась, повалилась на спину и быстро отползла, неловко перебирая локтями и поскальзываясь на траве.
Из небольшой дверцы кареты навстречу некромантке выскочил огромный тигр, мягко приземлился перед ней и, растопырив лапы, утробно зарычал. Колени Мин находились как раз под клыкастой мордой. Из кареты доносился звонкий и искренний смех Вилисаны, его перекрывал хохот Акселя, который почти утирал слезу. Мару бил себя рукой по колену. Некроманты застыли в ступоре.
Не застыл только один – Анубис. Он, не задумываясь, бросился вперед, на ходу выхватывая из-за пояса кинжал с лезвием в две ладони. Мин, ошарашенная и напуганная, не сразу поняла, что происходит, а потом завопила как оглашенная:
– Сто-о-ой!!!
Анубис, заносивший клинок над мордой повернувшегося к нему тигра, замер, вернул ногу, начинавшую следующий шаг, обратно и спокойно сунул в ножны костяной кинжал. Тигр рыкнул на него, будто сплюнул, и с чувством выполненного долга вернулся в карету. Казалось, что он займет там все место, не оставив возможности присесть.
– Г… глаза мне в ноздри, – выдохнул Игнис. Дарк молча кивнул и сглотнул. И это все время было в карете, ни разу не подав голоса, не зарычав, не выглянув и не выскочив на охоту?!
– Вот й… е… – дрожащим голосом вымолвила Мин, глядя на закрывающуюся дверцу кареты. Напоследок изнутри сверкнули зеленые звериные глаза. – Анубис, подними меня.
Слуга подошел чуть ближе, наклонился, протянул согнутую в локте руку, за которую Мин взялась, чтобы подняться. Девушка поправила очки, которые немного сдвинулись и оказались почти на лбу, и принялась отряхивать плащ. Там почти не было грязи, только несколько травинок и песок, но нужно было как-то прогнать испуг монотонным действием и унять дрожь в руках, поэтому она била по плащу, прохаживаясь по одним и тем же местам по несколько раз.
В этот день извинений никто никому так и не принес.
Солнце сверкало и сияло так, будто намеревалось выжечь глаза. Спасения от него не было даже под деревьями, кроны которых будто специально пропускали острые лучи. Да и деревьев не было как таковых. Встречались иногда валуны, нагретые до такой степени, что на них нельзя было присесть. Как на них загорали ящерицы, было некромантам совсем непонятно. Они ехали, накинув капюшоны, и оттого являли собой весьма зловещую картину.
В ближайший город, Ларец, отряд въезжать не стал, чтобы не обращать на себя лишнее внимание. Не для спокойствия жителей – скорее потому, что некроманты отказались. Достаточно будет знакомства с цитаделью науки, оплотом целительской силы и природной энергии – Друидаром.
Из-за того что в Солнечном крае преобладали равнины, Друидар был виден издалека: было похоже, будто вдалеке посреди гигантского поля растет гигантский гриб с пухлой шляпкой. Но на самом деле это была всего-навсего живая стена школы. Территория Друидара была окружена основательно вросшими в землю высоченными, просто поразительно гигантскими дубами (небодубами, как называли это чудо селекции друиды, но некроманты этого не знали). Перелезть через них было невозможно, проломать – нереально. Пытаться раздвинуть стволы, прижатые друг к другу, как доски в бочке, было бы вообще глупо. Оставался единственный путь – через ворота. Впрочем, можно было стену перелететь, но на такое были способны даже не все птицы.
