А Рост со смешком, от которого отвык за время рабства на гидропонных и грибных фермах, понял, что Джар сейчас на его стороне, что пурпурному захотелось, чтобы Ростик этот тест сдал. И наилучшим образом. Из-за этого Рост вдруг обрел уверенность, что не просто сдаст, но благодаря такому к себе любопытству, едва ли не дружескому интересу, сумеет все сделать куда лучше, чем от него ожидалось.
И тогда на него стал потихоньку, незаметно, но все ощутимей, накатывать один из сильнейших, какие он только помнил, приступов предвиденья. Еще не всезнание, которое без тренировки и ментальной сосредоточенности было невозможно… Но уже предвиденье.
А пока он стал думать, сколько в том, что он так старался, так мучительно иногда пытался прорвать завесу неопределенностей, было от желания удивить своих боловских друзей, слегка выпендриться перед ними, заслужить какое-то особенное их участие, и сколько просто от природы. Сейчас, когда он даже забыл, каково это — видеть будущее, он мог думать о своих друзьях, оставшихся в Людомире, и о себе, прежнем, почти спокойно. Он снова улыбнулся и негромко оповестил Джара:
— Все будет хорошо, Джар, вот увидишь.
Они поднялись над сейнером, бороздившим довольно глубокие, зеленоватые волны океана, а потом Рост чуть не вскрикнул — так сильно на него подействовал привычный диск света под антигравом от отражающегося в воде солнца, стоящего над головой, в зените. И еще он почти сразу понял, что сейнер идет немного не в том направлении, что нужно. Он даже положил руки на рычаги управления.
— Не трогай, — напряженным голосом отозвался пилот.
Рост пожал плечами и поудобнее устроился в тесном кресле. Потом проговорил:
— Не знаю, где тут восток и запад… — Сообразив, что последние слова произнес не совсем правильно, почти по-человечески, коротко добавил: — Лучше направляйся вон туда.
Показал рукой. Джар нахмурился:
— Мы подходим к площадям, занятым плавающими водорослями. Значительных косяков тут не бывает.
— Тебе водоросли нужны или рыба?
Джар хмыкнул, как иногда хмыкал Антон, и изменил курс. Теперь они пошли над водой на довольно значительной высоте, метров триста. Для того чтобы лететь чуть быстрее, этот эшелон был в самый раз, но на нем Ростик плохо разбирал, что тут творилось с рыбой, поэтому он попросил снизиться метров до пятидесяти. Понятие «метра» у Джара не оказалось, но он послушно приспустился, пока Рост не попросил его выровнять лодку.
Они летели не очень долго, чуть больше получаса, отдалившись от сейнера километров на сорок, и в направлении почти параллельном курсу Валламахиси, когда Рост уверенно оповестил:
— Здесь.
— Что здесь? — не понял Джар.
— Здесь находится самый большой из ближайших косяков.
— Тут не может быть рыбы, — мотнул головой пурпурный. — И никогда не было, потому что…
— Он прямо под нами, — терпеливо, как ребенку, пояснил Ростик.
Джар насупился, потом что-то прокричал на языке своего племени, сбросил скорость и совсем опустился к воде. Сзади послышалась возня, какие-то негромкие команды, и в воду полетела небольшая кошелка на длинном тросике. Они пролетели всего-то километра полтора, как вдруг сзади послышался какой-то негодующий, даже возмущенный вопль. Джар дрогнул:
— Доставай!
— Не могу, — отозвались сзади, — она переполнилась.
— Так что же мне… до корабля ее волочь? — взорвался Джар. — Доставай, говорю.
— Я уж и горловину затягиваю, а она… не затягивается, переполнена же!
Джар плавно развернулся и пошел вбок. Потом опомнился, повернулся к Росту:
— Где кончается твой косяк?
— Вон там, — Рост опять махнул рукой, указывая направление, едва ли не противоположное тому, куда летел Джар. — Только до него километра три, он большой очень, я же предупредил.
Джар почти застонал, снова развернулся, потом осторожно, чтобы не лишиться кошелки, вывел машину с привязанным сзади хвостом, полным рыбы, из косяка. Снова спросил, уже осторожно:
— А теперь?
— Тут рыбы меньше, можно, наверное, и вытащить вашу снасть.
Пурпурные так и сделали. Затянули горловину, как-то подняли из глубины и поволокли по воде, вспенивая волны. Антиграв шел тяжело, словно волок за собой целый сейнер, не меньше.
