Китти и Ари пошли прогуляться по парку.
- Как она? - спросил Ари.
- Она очень крепкая и мужественная девушка, - ответила Китти. - Шок она перенесла ужасный, но она удивительно хорошо справилась с ним.
Ари обернулся и посмотрел, как Карен и Сатерлэнд играют в шашки.
- Она действительно прелесть, - искренне сказал он.
Его слова поразили Китти. Она никогда не слышала из его уст похвал и она даже задавала себе вопрос - замечает ли он вообще красоту? Дойдя до края дорожки, они остановились. Вокруг парка шла низенькая каменная ограда. По ту сторону ограды гора спускалась в долину, где лежал Сафед. Китти присела на забор и смотрела перед собой на Галилею. Ари закурил и зажег и для нее сигарету.
- Ари, я никогда не обращалась к вам с личной просьбой. Теперь попрошу кое о чем.
- Валяйте!
- Это дело с отцом Карен как-нибудь переживет со временем, но вот есть еще одно дело, с которым она, пожалуй, не справится. Дов Ландау сбежал из Ган-Дафны. Мы все думаем, что он подался в Иерусалим к Маккавеям. Вы, конечно, знаете, что она взяла на себя личное шефство над парнем. Лишившись отца, она гораздо болезненнее переживает теперь исчезновение Дова. Она прямо ест себя поедом из-за него. Я прошу вас найти его и вернуть в Ган-Дафну. Я думаю, вам будет нетрудно разыскать его. Если только вам удастся убедить его, что Карен нуждается в нем, он вернется.
Ари выпустил струйку дыма и с любопытством посмотрел на Китти.
- Боюсь, я ничего не понимаю. Ведь девушка принадлежит теперь всецело вам. Дов - единственный человек, который мог бы помешать вам, и он сам ушел.
Китти посмотрела на него бесстрастно.
- Вообще-то ваши слова должны были меня оскорбить, но они меня не оскорбляют, так как все это правда. Вместе с тем я не могу строить свое благополучие на ее несчастии. Я не могу увезти ее в Америку, не решив сначала проблему с Довом.
- Это весьма похвально,
- Дело тут не только в благородстве. Карен вообще-то умная девушка, только не там, где речь идет об этом мальчике. У каждого из нас имеется слабое место, не так ли? Она гораздо легче справится с этой слабостью, если он вернется в Ган-Дафну. Если же он останется у Макавеев, его образ преобразится до неузнаваемости.
- Прошу прощения за мой примитивный образ мышления. Вы очень проницательны.
- Я люблю эту девушку, и в этом нет ничего плохого или хитрого.
- Вы хотите уверить ее, что ей ничего не остается другого, как уехать вместе с вами.
- Я хочу только, чтобы она выбрала для себя наилучший вариант. Вы мне, пожалуй, не поверите, но если бы я, знала, что ей лучше остаться в Палестине, она здесь бы и осталась.
- Почему же? Может быть, я вам вполне верю.
- Скажите, можете ли вы, положа руку на сердце, утверждать, что я делаю что-то плохое тем, что хочу увезти ее в Америку?
- Нет... ничего плохого в этом нет.
- Тогда помогите мне вернуть Дова.
Воцарилось долгое молчание. Затем Ари потушил сигарету об забор. Он бессознательно разорвал окурок, рассыпал остатки табака, скомкал остаток курительной бумаги в шарик и положил его в карман. Это еще П. П. Малькольм научил его никогда не бросать окурки. Окурки сигарет очень помогали арабам установить местонахождение еврейских вооруженных сил.
- Это не в моих силах, - сказал Ари наконец.
- Нет, в ваших. Дов очень уважает вас.
- Дело не в этом. Конечно, найти его нетрудно. Я даже могу заставить его вернуться в Ган-Дафну и приказать ему: сиди и не рыпайся, мой мальчик, потому что дамы тревожатся о тебе. Однако Дов Ландау принял решение, а каждый еврей, проживающий в этой стране, должен, так или иначе, решить этот вопрос в соответствии со своими убеждениями. Мы в этом вопросе чрезвычайно щепетильны. Из-за этого мой отец и его брат не разговаривают друг с другом вот уже пятнадцать лет. Дов Ландау всеми фибрами своей души жаждет мести. Им двигают такие силы, что остановить его может только один Бог, или пуля.
- Вы говорите так, словно одобряете террористов.
- Бывает, я им полностью сочувствую. Бывает, я питаю к ним одно лишь отвращение. Но как бы там ни было, а судить их я не собираюсь. Кто вы такая, и кто я такой, чтобы сказать Дову Ландау, что он неправ. Вам известно, что ему пришлось вынести. Кроме того, вы ошибаетесь еще и в чем-то другом. Если его вернуть в Ган-Дафну, он доставит этой девушке только еще больше горя. Нет, Дов должен делать то, чего не делать он не может.
