Когда он вошел в кухню, Нильгюль, старшая из сестер, как раз накрывал на стол. В шестнадцать лет он уже считался взрослым, и за столом сестры обслуживали его почти так же, как мать – отца.
– Желает ли мой сын кофе?
Илмаз кивнул и потянулся к кофейнику.
Мать не позволила.
– Сядь, я сама. Эту неделю нам будет не хватать тебя.
Илмаз пил кофе. Здесь каждое его желание старались угадать по глазам, зато в школе то и дело давали пинков, и ему постоянно приходилось защищаться от некоторых учителей и от многих учеников. А стоило ему представить что Стефании с шестого этажа в жизни не пришло бы в голову налить брату кофе или выгладить рубашки, мир и вовсе казался непонятным.
– Скоро автобус, – напомнила мать.
Илмаз покачал головой.
– Нас отвезет Гертнер. У него сегодня вечерняя смена.
Мать поджала губы.
– Что с тобой? – улыбнулся сын. – Да говори же.
– Не дело, что ты ходишь к этой девушке. Отцу это не нравится. Ты ведь обещал другой…
– Мать! – Илмаз почувствовал, как кровь бросилась ему в лицо. – Вы сделали это четырнадцать лет назад, когда я не в состоянии был сказать еще ни да, ни нет. Я даже не знаком с этой Ширин, которую вы мне предназначили…
– Но ты не можешь нарушить слово, которое дал твой отец!
– Я не женюсь на той, кого не знаю, – решительно заявил Илмаз. – А что касается Стефании – все совсем не так, как ты думаешь.
– И господин Гертнер может понять тебя неправильно.
Илмаз сунул в рот последний кусок хлеба и запил его кофе. Потом сказал:
– Пойми, в этой стране все по-другому. К тому же ничего тут такого нет…
– Неправда! – воскликнула девятилетняя Айша. – Вчера в подвале, где велосипеды, ты с нею целовался!
Она тут же прикрыла рот рукой и спряталась за Нильгюль, испуганно глядя на мать. Та вдруг постарела на десять лет. Пальцы ее так крепко ухватились за спинку стула, что суставы побелели.
Илмаз встал и положил матери руку на плечо:
– Давай не будем ругаться. Неделю меня не будет – не стоит расставаться в ссоре.
Мать с тревогой посмотрела на сына. Он уже давно перерос ее на голову. Жесткие, почти угловатые черты лица, темный пушок над верхней губой, низкий сильный голос – все свидетельствовало о том, как он повзрослел. И поведение его доказывало, что он все больше ускользает из-под ее и отцовского влияния.
Илмаз был рад, когда наконец натянул джинсовую куртку и взял сумку. Он еще раз заглянул на кухню, прежде чем уйти.
– Будьте здоровы. Салам…
Когда за ним захлопнулась входная дверь, мать накинулась на Айшу:
– Никогда не говори такого больше, слышишь? Никогда! Особенно отцу и его братьям!
Потом она выглянула из окна, выходившего на северо-запад. Там находилась, закрытая высокими домами, реальная школа имени Анны Франк, где учился ее сын.
– Эта девушка, – проговорила она тихо, – ничего хорошего нам не принесет.
«Кто рано встает – тому бог подает!»
Такая надпись украшала кафельную плитку, расписанную под голубые дельфтские изразцы и издавна висевшую над столом в кухне Густава Шойбнера. Этого золотого правила тружеников маляр из Ахен-Бранда придерживался всю свою жизнь. Тем приятнее было ему обнаружить в одном из сувенирных магазинчиков в Катвейке-ан-Зе изразец с основополагающим изречением. Не колеблясь, выложил он за него восемь гульденов.
Ровно в шесть Густав Шойбнер покинул теплую супружескую постель. Он разбудил жену, которой, как обычно, предстояло сварить кофе и приготовить бутерброды на завтрак и с собою, потом прошаркал в ванную. Ему было уже пятьдесят четыре – взгляд в зеркало подтвердил, что вчерашний вечер в пивной «Бык» не прошел для его внешности бесследно.
Тем не менее в половине седьмого он уже сидел в кухне, жевал бутерброд с ливерной колбасой и просматривал спортивные новости в «Ахенер нахрихтен». Постепенно, с помощью четырех чашек кофе ему даже удалось привести себя в форму.
Без четверти семь он уже стоял у ворот гаража, рядом с маленьким своим домиком на две семьи на Рингштрассе, пятьдесят четыре. Бодрый и деятельный, он уселся за руль своего красного «форда» модели «транзит», багажную часть которого загрузил еще в субботу. Ведь уже в семь он собирался начать в Фенвегене неподалеку от Штольберга оклеивать обоями симпатичный стандартный домик, приобретенный одним штудиенратом из Ахена.
