Маскарад «Торжествующая Минерва» вводил императрицу в круг античных божеств и дарил ей удачно выбранную роль Афины Паллады (в римской мифологии Минервы), богини мудрости. Имя Минервы настолько крепко срослось с именем Екатерины, что даже стало его синонимом — «Северная Минерва». Именно от этого первого маскарада взяла начало традиция славословить государыню в образе мудрой дочери Зевса. Понятно, кто имелся в виду под грозным отцом богов и громовержцем.
Любопытна кантата итальянского композитора В. Манфредини «Соперницы», написанная к 28 июня 1765 года, специально к торжествам по случаю трехлетней годовщины восшествия Екатерины на престол. Минерва и Венера просят Юпитера рассудить их. Кто более достоин поклонения: «богиня художеств, свет наук и крепкая надежда героев» или «мать бога любви, увеселение человеческого рода»? Юпитер спрашивает Аполлона, нет ли среди людей женщины, одаренной достоинствами обеих соперниц. Феб указывает на Екатерину, а хор поет:
Отец богов! Да обожаем
В ней образ твой и прославляем
>[745].
На правах Премудрой Матери Отечества, Афины и Афродиты в одном лице Екатерина уже могла дотянуться до Петра. Но она старалась подчеркнуть не кровное, а духовное родство с ним. Ее роль — продолжательницы петровских деяний — закрепилась и в живописи, и в скульптуре. На портрете Екатерины кисти А. Рослина 1776–1777 годов видна надпись над бюстом Петра: «Начатое свершаю». А строка золотом на постаменте Медного всадника: «Петру Первому Екатерина Вторая» — выразила мысль о прямой преемственности наиболее сжато и точно. Создается впечатление, что между одним великим государем и другим никого больше не было.
«Похитители церковного богатства»
14 июля 1763 года Екатерина II вернулась в Северную столицу. Череде пышных праздников пришел конец, потянулись дни рутинной работы. Первое, что требовалось сделать, — добыть деньги для опустевшей в Семилетнюю войну казны. Содержание армии, государственного аппарата, двора стоили недешево. Если же принять во внимание, что императрица задумывала серьезные реформы, то расходы увеличивались многократно.
Позднее Екатерина вспоминала: «Казна была пуста… армии не плачено за несколько лет, тысячи крестьян находились в открытом бунте и непослушании». От новой императрицы потребовались немалое мужество, терпение, последовательность и огромная политическая воля, чтобы исправить положение. Талантливый государственный деятель, она взялась за решение именно тех проблем, перед которыми в бессилии опустило руки елизаветинское правительство. На первых порах выход был найден за счет присвоения государством церковных земель:
О секуляризации заговаривали министры Анны Иоанновны и Елизаветы Петровны. Во время краткого царствования Петр III вознамерился было отнять у Церкви ее земли. Характерно, что верность Екатерины православным традициям и защита ею имущества монастырей стали причиной поддержки переворота со стороны духовенства. Однако оказавшись у власти, вдова убитого императора продолжила те начинания его правительства, которые посчитала разумными. Ее, как и многих, раздражали внешние формы неуважения мужа к православию — кривляние в храме, стремление запретить иконы, обрить священников и заставить их носить сюртуки вместо облачения. Однако в принципиальном вопросе о земельных владениях Екатерина проявила завидную твердость и последовательность.
Манифестом 12 августа 1762 года она вернула отобранное Петром III имущество, но при этом писала о желательности освободить Церковь от «мирских забот» по управлению обширными вотчинами с крепостными крестьянами. Она сожалела о том, что в прошлом государство не раз вмешивалось в дела Церкви, но считала необходимым разработать новые законы об использовании церковных земель для всеобщего блага>[746].
29 ноября 1762 года была учреждена Комиссия о духовных имениях, во главе которой встал статс-секретарь Екатерины Г. Н. Теплов. Этот орган включал как светских, так и духовных лиц. В инструкции, которую государыня написала специально для них, говорилось, что цель предоставления Церкви обширных имений состояла не только в обеспечении духовенства доходом, но и в содержании школ и богаделен. Комиссии предстояло провести ревизию всего имевшегося церковного имущества и наметить пути его дальнейшего использования
