— Шикарно! — сказал Такеджи, отступая на пару шагов и любуясь своей преобразившейся спутницей. — Леди Мицуми сама бы ахнула, глядя на тебя. Какое потрясающее перевоплощение! О, какая честь мне выпала видеть перед собой самую благородную леди на сотни миль вокруг! Вы, уважаемая, случайно не волшебная златохвостая лиса?
— Скажешь тоже! — сердито пробубнила Кицунэ. — Просто в таком платье любая бы превратилась в принцессу.
— Платье лишь дополняет красоту женщины. В тебе, милая, моя есть немалый шарм, и появись ты в таком виде в обществе аристократов, сердца благородных кавалеров так и посыпались бы к твоим ногам! Ну, как ощущения, морская душа? Приятно быть благородной дочерью грозного самурайского генерала?
— Не очень.
— Что же не так, красавица моя?
— Мне… мне просто не нравится носить ворованное, — Кицунэ краснела все гуще. — Как представлю, что было с леди Мицуми, когда она вышла из ванной и увидела, что ее ограбили, мне самой плакать хочется.
— О-о-о, ясно. — Такеджи сначала тепло улыбнулся, а затем с грустью вздохнул. — Ну, тогда я просто вынужден признаться, что никакой кражи не было.
— Что? Та… Такеджи-сан, вы что, опять мне наврали? Нравится вам смеяться над несчастной девушкой, да? — вид обиженно-сердитой Кицунэ был так умилителен, что зловредный ронин не выдержал и расхохотался.
— Ты действительно нечто, Нами-сан! — Такеджи опомнился, глянул по сторонам и взял себя в руки. — Милая моя, верить надо фактам, а не чьей-то болтовне. Скажите, откуда могут у обычного вора взяться такие мечи? — ронин показал оборотнице свое оружие. — И такая добротная одежда, да еще со знаками клана? — бродяга указал на свой наряд.
— Откуда-откуда… — сердито пробубнила Кицунэ, глядя на насмешника исподлобья. — Стащил!
— Да? И это стащил? — Такеджи вынул из внутреннего кармана пальто и протянул Кицунэ серебристое удостоверение личности с двумя золотыми катанами на обложке.
У Кицунэ даже глаза вполлица расширились от изумления. Удостоверение капитана армейской элиты! Перед ней что… аристократ?!
— А если думаешь, что документы подделаны, то вот здесь у меня статьи из газет, с моей фотографией. О ком в статьях речь идет, можешь прочитать. Ну, что теперь думаешь?
— Да кто ты такой в конце-то концов? — Кицунэ снова рассердилась. — Хватит мне голову морочить!
— Хорошо, позвольте представиться вам, прекрасная юная леди, — ронин встал в полный рост и поклонился девушке с грацией истинных аристократов. — Отставной армейский капитан Томинага Такеджи, сто пятая пехотная тысяча, из южной группировки имперских войск. Не далее как четыре с половиной года назад служил под командованием грозного генерала Матсунага Санииро, но взгляды на ценность человеческой жизни у меня оказались вовсе не те, что требовались от капитанов армии в те времена, и потому ныне я полностью к вашим услугам.
— Армейский капитан? Что вы делаете здесь, в горах, Такеджи-сама?
— Совершаю тактический маневр. Армии в моем распоряжении больше нет, и враг, как ни банально, берет числом. Один не в меру грозный господин по имени Вейшенг спустил на меня всех собак за то, что я, безземельный и практически нищий самурай, посмел близко подойти к его дочери. — Такеджи глубоко и тяжело вздохнул. — Но об этом я расскажу позже, нам надо идти.
— Дочь генерала Вейшенга? Это же, наверно…
— Да. Прекрасная леди Сайто Мицуми, — глаза ронина наполнились глубокой грустью, он торопливо отвел взгляд и закусил губу. — Даже смешно. Я ведь действительно думал что наконец-то после стольких лет нашел свое счастье.
— Что у вас случилось, Такеджи-сама? — при виде чужой боли Кицунэ сразу забыла про обиду за насмешки и с сочувствием тронула ронина за рукав.
— Не переживай, все в порядке. — Такеджи взглянул на нее с печалью и добротой. — История долгая, и сейчас могу только сказать, что тебе не нужно беспокоиться за ее жизнь и здоровье. Я бы никогда… не причинил ей вреда. Даже после того, что она мне наговорила перед расставанием. Пойдем, и… спасибо тебе.
— За что? — удивилась Кицунэ.
— Не знаю, но… благодаря твоему появлению у меня есть о ком заботиться, и от этого почему-то становится немного легче. Может быть, ты одна из тех добрых ками, что жалеют одиноко странствующих ронинов и воплощаются в прекрасных девушек, чтобы исцелять их разбитые сердца?
