Погоня достигла этого места минут через двадцать. Восемь пеших самураев, которых возглавляла лично хозяйка замка, вынырнули из-за склона горы и принялись блуждать в паутине следов и фона энергии Ци, что наплела по всей горе заподозрившая новое предательство оборотница. Всего двадцать минут, а ведь Кицунэ разбила рацию городского управляющего. Значит, они где-то прятали еще одну? И вызвали самураев сразу, как только демоница выскользнула за дверь.
Овцы в теплом овине, надежно защищенные от волков пастухами. Спокойно принимающие то, что эти пастухи забирают из стада на заклание отдельные особи.
Скот, безропотно склонившийся, когда озлобленная бестия по собственной прихоти искалечила их близких, и немедленно подавший голос, когда среди них появился кто-то, не желающий закрывать глаза на дикость произошедшего и тем самым нарушивший привычный ход вещей.
— Выходи, тварь! — проорала Таюра, останавливаясь в центре паутины следов. — Ты слышишь меня, оборотень?! Если ты — та самая великая волшебная лиса, иди сюда и покажи мне свою магию! Я сверну тебе шею своими собственными руками!
Они узнали ее. Люди узнали ее, ведь тяжело было не узнать. И все равно… Таюра здесь, направленная указующим перстом людей, которых Кицунэ пыталась спасти.
— И после этого, — пальцы нервно сжались, когти оборотницы заскрипели по куску скалы, за которым боевая биоформа пряталась, — чудовище — я?
Слезы скользнули по щекам Кицунэ, она отступила и, не отвечая на вызов, растаяла в ночной тьме. Она ушла от погони и помчалась прочь от города, спасти который больше не желала. Прочь от мрачного, темного и холодного угла, из которого те, кто не желал быть рабом у чудовищ, уже разбежались.
Кицунэ, кутаясь в кимоно и теплую накидку, мечтала только о том, чтобы у Йоши и Казуки все было хорошо.
О том, что эти двое намеренно не стали выдавать ей истинную личность Таюры перед тем, как глупая актриса вышла преследователям навстречу, о том что спасенные тайно желали, чтобы чудовищная принцесса прикончила меняющую обличья демоницу и создала себе четкую уверенность в расправе над Йоши…
Кицунэ всеми силами старалась в это не верить.
Слуги и самураи почтительно склонились перед леди Таюрой, когда она соскочила со своего верхового монстра и крепким ударом по морде убедила коня слушаться самураев, поведших чудовищное животное в стойло.
— Удалось ли мне застать моего благородного брата, принца Такао? — осведомилась принцесса у подошедшего ней управляющего поместья.
— Да, благородная госпожа. Сюда. Прошу, следуйте за мной.
— Как его здоровье?
— Господин в бодром расположении духа. Бинты сняли на прошлой неделе. Лицо великого лорда пострадало достаточно сильно, но… это не доставляет ему особого беспокойства.
Управляющий едва сдержал улыбку, вспоминая как господин, подкараулив пару служанок в темном коридоре ночью, шагнул из-за угла и встал перед ними, вытаращив глаза и улыбаясь во все оставшиеся у него зубы. Он не создал ни малейшего шума, но одна из служанок упала в обморок, а вторая напрудила в панталоны. Весь особняк после трясся от громогласного хохота великана.
— Тебе что, совершенно все равно? — угрюмо спросила Таюра, когда они с братом уже сидели в гостиной и выпили по первой кружке вина.
При штурме Инакавы, северной столицы страны Водопадов, капитан Такао, из младшей ветви правящего дома Камней, личным примером вдохновлял своих бойцов и первым из отряда поднялся на стены штурмуемого города. Поговаривали, что он ударами тяжелого меча пришиб пятнадцать врагов, прежде чем удачно пущенная бронебойная пуля кого-то из ополченцев угодила точно в прорезь маски его шлема. Если бы удар был прямым, семья получила бы труп в сером мешке, но срикошетив от верхнего края прорези, пуля ушла вниз и, вместо того чтобы убить мечника, разворотила самураю все лицо.
— Ха! — капитан, расслабляясь в кресле, закинул ногу на ногу. — Я настолько силен и велик, что понравившаяся мне девчонка попросту пересмотрит свои понятия о красоте мужского лица! А потом и на хирурга пластического можно будет потратиться. Сейчас не буду. С деньгами плохо. Попугаю народ еще годика три-четыре! Знаешь, я, пожалуй, попристаю немного к разным дочерям лордов, посмотрю на их ужас и отвращение, а потом личико себе починю, стану неотразимым красавцем, и они себе руки до локтей сгрызут с досады! Вот посмеюсь!
