Уложив стражей и работника на полу в котельной, Кицунэ утащила лишенную сознания служанку в комнату дежурного, в которой обнаружился удобный футон с теплым одеялом, умывальник с зеркалом и коробка с недоеденным ужином.
— То, что надо, — сказала оборотница, роняя свою ношу на футон и нетерпеливо запуская пальцы в коробку с едой. — Не досыта, конечно, но хоть немного силы восполнить можно!
Силы ей были жизненно необходимы, тем более что предстоял новый расход ресурсов. Облик Хизако теперь ничем не мог ей помочь, и Кицунэ спешила сменить его.
Полная трансформа тела требовало огромное количество энергии Ци, но на изменение лица расход ее был значительно меньше. Толстые стены теплостанции поглотят фон творимого дзюцу и легко сберегут тайну перевоплощения волшебной лисы.
Стараясь тратить как можно меньше сил, Кицунэ начала превращение. Продолжая жевать ужин работника, она внимательно присматривалась к лицу служанки, чтобы скопировать ее черты до мельчайших деталей. Приглядываться было вовсе не обязательно, мыслеобраз Саэми уже был надежно запечатлен в памяти Кицунэ, но так было проще и быстрее.
И все же Ци при превращении потрачено было немало. Как ни маскируйся, а первый же встреченный самурай прицепится как репей и станет задавать вопросы. Следовало затаиться, пока фон от примененного дзюцу хоть немного не ослабнет. Минут десять или пятнадцать. Вместе с перевоплощением — полчаса.
Понимая, что ужасно рискует, Кицунэ все же решила выждать. Без маскировки ее остановят на улице или при приближении к воротам, а потом снайпер-лучник играючи собьет на лету беглянку, пытающуюся прорваться за стены огромного лагеря.
Времени было более чем достаточно для основательной подготовки.
Сбросив рванье и намочив рваный чулок под краном умывальника, оборотница в меру возможности стерла с себя кровь и грязь.
За это время Саэми не проявила никаких признаков скорого возвращения сознания. Кицунэ на всякий случай еще раз проверила пульс на руке бандитки. Вдруг слишком сильно ее стукнула? Нет, живая.
Убедившись в этом, девчонка вздохнула и принялась стаскивать одежду с жадной до драгоценностей служанки. Собственный наряд Кицунэ пришел в совершенную негодность. Хорошо, что его есть чем заменить!
— Любишь красивые вещи, Саэми-чан? — сказала злодействующая лиса, стянув с лежащей без чувств девушки теплый плащ и обнаружив под ним расшитое золотой нитью пальто, явно добытое из дорогого магазина. — Какое совпадение! Я их тоже очень люблю.
Одна за другой снятые и до времени отброшенные, вещи падали на стоящий у кровати стул. Даже находясь в смертельной опасности, Кицунэ не могла не стыдиться того, что грабила человека, который, в общем-то, ничего плохого ей не сделал, но, стащив с бандитки платье, она обомлела, увидев на запястье своей жертвы двойное черное кольцо татуировки. Такими знаками стражи закона метили злодеев, совершивших тяжкие преступления, за которые закон не предусматривал смертной казни. Два кривоватых иероглифа, которыми прерывались эти линии на тыльной стороне запястья, означали «вор» и «мошенник». Вот она, значит, какая?! А такой милой девушкой казалась! Кругом одни оборотни, лжецы и негодяи!
Обозленная безграничным людским притворством, маленькая лиса перестала колебаться и даже едва сдержала в себе желание ударить по лицу лежащую перед ней бандитку.
— Все равно ты эти вещи еще у кого-нибудь украла, — проворчала Кицунэ, стаскивая со злодейки нижнее платье, шерстяные чулки и длинные шелковые панталоны. — Почувствуй теперь на себе, как неприятно быть ограбленной!
Саэми была лет на шесть моложе Хизако, обладала меньшим ростом, формами и мускулатурой. Попади в такую же переделку настоящая подружка Хуоджина, влезть в наряд своей служанки у нее ни за что бы не получилось, но оборотница изрядно «похудела» за время, пока болталась в петле на виселице. Втиснуться в платье Саэми для нее не составило особого труда. Одежда была ей теперь вполне по размеру, только ступни пришлось немного уменьшить, чтобы ноги хорошо вошли в сапожки с кокетливо-высокими каблучками.
— Ты же обещала во всем мне помогать, Саэми-чан? — не удержалась от язвительного замечания Кицунэ, надевая пару красивых колец, блестящие серьги, наручные часы с серебряным браслетом и золотую цепочку, которая целиком пряталась за воротничком и лифом платья. Носилась, видимо, только для блаженного знания обладания золотом. — Извини, что нагло пользуюсь обещаниями и все у тебя забираю. У тебя ведь много богатых друзей, правда? Новые подарят.
