Брахим хлопнул в ладоши, на пороге появились его дочери, и им было велено снова нести угощения…
Для любого города или села раз в неделю по традиции закреплен базарный день. Для Рабата это четверг.
В этот день пустырь на окраине столицы превращается в огромную ярмарку. На автомобилях и ослах, верблюдах и мотоциклах, пешком и на велосипедах сюда устремляются тысячи людей. Прилавков нет, товар разЛожен прямо на земле. Но этот калейдоскоп разнообразных вещей и продуктов подчинен своим строгим правилам. Геометрически ровными параллелями вытянулись овощные и фруктовые ряды, мясные и галантерейные палатки, секции гончарных изделий, одежды, посуды, соли, зерновых; за оградой стреножен скот. Бродячий самоучка-дантист плоскогубцами рвет больные зубы и заговором останавливает кровь; горластый лекарь-шарлатан заманивает курить порошки от всех на свете болезней. Звенят медными плошками экзотически наряженные разносчики питьевой воды в широкополых шляпах самых отчаянных расцветок. Поодаль от торговых рядов и сутолоки разместились гастрономы. Дымят жаровни, кипит масло, булькают прокопченные чайники. Жаренные в масле бублики нанизывают на зеленую травинку, в пальмовом листе пекут рыбу… На базаре вы встретите укротителя кобр, которые по зову устало вытягиваются из цинкового ведра. Базарный день — это маленькая ярмарка, где можно поразвлечься, полечить ся, узнать новости.
Таков старый Рабат, страж и хранитель традиций давно минувших лет.
Когда меня спрашивают, что наиболее характерно для Марокко, я говорю — апельсиновые рощи. Войдешь в такую рощу и растеряешься: листвы на деревьях почти не видно, сплошной массой, без меры и без счету ветви обвешаны ароматными оранжевыми мячиками. И кажется, что ты в сказочных царствах Шехерезады и вокруг переливаются золотые слитки. Для Марокко апельсины и на самом деле золото. Они идут на экспорт, дают валюту. Много апельсинов продают марокканцы в Советский Союз.
Редкий день в порту Касабланки вы не увидите у причала советское судно.
Испепеляющий зной, сухая желтая земля, хилая речушка Дра еле ползет по каменистой ложбине. Это Варзазат огромный бесплодный край на подступах к Сахаре. Кочевники, перегоняя флегматичных верблюдов; останавливаются у палаток в пустыне, слушают незнакомую русскую речь и бредут дальше… Здесь работают советские геологи. Они заглядывают в будущее Варзазата и видят плотину, электростанцию, орошенные поля. Старый, мудрый перекупщик верблюдов Фарджи говорил мне: «Пророк учил: три вещи радуют глаз. Это красивое лицо, вода и зелень… Я вижу здесь добрые лица русских. Хорошая примета — придет вода, будет зелень».
С наступлением вечера Рабат расцветает огнями. Толпы у кинотеатров, вереницы горожан не спеша прогуливаются по бульвару Мухаммеда V. Но есть в столице сто двадцать молодых людей, которые после трудового дня не отдыхают, а направляются в советский культурный центр — учить русский язык. Состоялось уже несколько выпусков слушателей этих курсов. Они и сейчас частые гости здесь, эти парни и девушки, овладевшие русским, они приходят обменять книгу, почитать свежие московские журналы.
Новинки советской литературы, изданной на иностранных языках, всегда есть в Центральной библиотеке Рабата; телетайпы АПН и ТАСС круглосуточно передают в марокканскую прессу и на радио вести из Советского Союза. Регулярные прямые линии Аэрофлота за десять часов доставляют пассажиров в Москву.
Далекое стало близким. В самом деле, два государства с диаметрально противоположным общественно-политическим строем, далекие друг от друга географически смогли наладить добрые, взаимно полезные отношения.
Про Танжер написано немало авантюристических романов, снята серия детективных фильмов… Про Танжер до сих пор ходят легенды — о контрабандных аферах и о сетях шпионажа, чем прославился когда-то этот небольшой портовый городок с двухсоттысячным интернациональным населением. Ореол таинственности, которым все еще окружен Танжер, на самом деле не что иное, как отсвет давно погасшей славы.
В прошлом в Танжере действительно делался крупный бизнес международного масштаба. Я познакомился со старожилом города, неким Гениишем — пожилым банковским служащим. Вот что он рассказал о тех временах…
