Местный проводник постучал ладонью по крышке кабины. Я остановил машину. Тропа, по которой мы ехали, кончилась. Нас обступал густой, тропический лес, источающий испарения и терпкие запахи, лес, наполненный таинственными звуками, шорохами. Провожатый нырнул в эту зеленую гущу. Мы последовали за ним и очутились перед заболоченным озером, поросшим гигантскими кувшинками величиной с автомобильное колесо. Над озером, словно гамак, был протянут сотканный из лиан подвесной мост. Крепился мост на верхних ветвях деревьев на одном берегу и на другом. Мы осторожно двинулись по зыбкому сооружению. От наших шагов мост стал раскачиваться; чтобы сохранить равновесие, приходилось балансировать руками, как делают канатоходцы в цирке. Когда осталось пройти всего несколько шагов, я покачнулся и хотел было ухватиться за свисающий с дерева жгут лианы, но шедший сзади Шари рванул меня к себе, и мы оба едва не свалились в воду.
— Змея! — только и сказал Шари, указывая на мнимую лиану, за которую я хотел удержаться.
Мимикрия и безжизненная поза придавали змее сходство с растением. Она высматривала добычу, чтобы в нужный момент пружиной кинуться на нее и скрутить. Мы осторожно миновали рептилию. Теперь я уже старался ни к чему не притрагиваться…
На поляне, куда нас привела еле заметная тропинка, слабо дымили костры. Их оставили непотушенными для сохранения огня. Людей не было видно. Наш провожатый по-вороньи гаркнул, и, как будто в сказочной театральной пьесе, поляна вдруг ожила — откуда-то появилось сразу много низкорослых нагих людей. Я пригляделся и увидел шалаши. Они стояли на краю опушки, у самых стволов. Проводник произнес речь. Он сказал, что я журналист, интересуюсь жизнью африканских племен и что мы привезли подарки. Посовещавшись, пигмеи через нашего гида-переводчика объявили, что согласны принять и гостя и дары. За солью к нашей машине тут же отправились несколько человек.
Стемнело. Рыжее пламя костра рассекало наступившую темноту. Вокруг огня собралось все племя, человек пятьдесят. Независимо от возраста и пола пигмеи Носят одинаковые узкие набедренные повязки. Никакая другая одежда не признается. Одинаково наголо стригутся и мужчины и женщины. Средний рост пигмея-мужчины — примерно сто сорок пять сантиметров, женщины — еще меньше. Пигмеи представляют собой особую расу. Они отличаются от негроидных народов более развитой растительностью на теле, широким носом с очень узким переносьем, тонкими губами, светло-коричневой, золотистой кожей. Специфичен и сам уклад жизни этого народа. В пигмейских племенах не существует вождей — важные вопросы решают сходкой, всем миром. Нет и социально привилегированных членов, нет ни шаманов, ни судей. Пигмеи живут в лесу особняком от других племен; живут замкнутой общиной равных и свободных людей, сторонясь соприкосновения с цивилизацией, с внешним миром. В тот вечер у костра я был свидетелем события, которое дает некоторое понятие об укладе жизни этого загадочного народа…
Женщины принесли корыта, выдолбленные из коротких толстых бревен. В корытах истолченные в кашу орехи кола, приправленные специями. Каждый положил себе горсть на заранее припасенный круглый лист какого-то растения. Ореховая каша мне понравилась, я быстро расправился со своей порцией и стал наблюдать за остальными. Ели не спеша, молча. Пигмеи держатся с достоинством, степенно.
Когда с едой было покончено, по кругу пошел бурдюк с водой, сделанный из желудка антилопы. Пили тоже неторопливо и понемногу: отсасывали два-три глотка и передавали булькающий мешок следующему. У воды был болотный привкус. Очевидно, ее брали из того озера, через которое мы шли днем по лиановому мосту. Закурили. Курили одинаково и женщины и мужчины и даже некоторые дети. Одни курили подаренные сигареты, другие — большущие, с кулак, трубки, в которые вделана длинная тростинка мундштука. Сидевший рядом неопределенного возраста пигмей тщательно раскурил свой чубук и протянул его мне. Это лестный знак уважения к гостю. Дым оказался не табачным, а горьким, едким дымом лесных трав и листьев. Но я докурил трубку до конца, стараясь не кашлять и не выдать слезящихся глаз.
