Да что сейчас гадать!
Успокаивающее профессора Грейнджера безупречно. Виктория спокойно сидит в ожидании… чего? Лекарств? Исцеления?
Следующего утра, признается она себе. Это единственное и верное лекарство. Сейчас ничего не поможет и не помешает — надо просто дождаться утра. А утром полнолуние кончится, и будет всё хорошо, у нее будут нормальный и здоровый сын, здоровый муж. Словно и не было этой ночи — ее надо просто перетерпеть. А потом наслаждаться жизнью… До следующего полнолуния.
Камин в палате вспыхивает зеленым, и является профессор Грейнджер.
Мрачный, недобро глядящий из‑под свисающей челки… Держащий в руках горячий бокал.
— Доброй ночи, миссис Люпин.
— Привет, Бобби.
В конце концов, они ровесники. То есть, она старше Бобби на два года. Профессор — в двадцать лет!
А ей двадцать пять. Мерлин, а она себя чувствует на все пятьдесят…
Бобби тем временем осматривает Коннора.
После лекарства Бобби Коннор совершенно успокаивается и спит ангельским сном до утра.
— Ты опять совершил чудо. Я уже не надеялась…
— Я просто усилил рецепт.
— Ты просто гений.
— Пока везет, но до бесконечности этим путем идти нельзя. Будем думать.
— Ты — ты придумаешь, — горячо говорит Виктория. В таланты Бобби она верит как в религию — а во что ей еще верить?
— Тебе тоже надо поспать. Бери.
Он протягивает флакон.
— Спасибо. Теперь всё в порядке, я сама постараюсь уснуть.
— Я оставляю флакон здесь. Пока!
— Пока, спасибо!
— До следующего полнолуния, — с мерзкой ухмылкой прощается Бобби и ныряет в камин.
Виктория вздыхает.
Она вспоминает слова крестного Коннора, Фреда Уизли — когда он узнал, что консилиум врачей решил передать Коннора под опеку Бобби Грейнджера, Фред бросил:
— Он сволочь, но теперь я за Кона спокоен. Равных ему в зельеварении нет. Давно пора было так поступить!
Проще было вообще не доводить до такого, думает Виктория, но это разговор бесконечный.
Она откидывается на кровать и засыпает, не слыша равномерного шума больницы, а рядом спокойно спит Коннор.
Бобби Грейнджер в двадцать три года
Тем временем профессор Грейнджер возвращается в Хогвартс.
Он смотрит на часы: два часа ночи. Замечательно.
Надо отдохнуть — сколько успеется, потому что грядущие на сегодня три пары лекций, педсовет и ежедневные обязанности декана никто не отменял.
Вообще профессор Грейнджер старается заранее разгрузить себя к ночи полнолуния, но это удается не всегда. Сегодня, например, не удалось.
Профессор по привычке заглядывает перед сном в лабораторию — и застает на месте преступления школьника, ворующего ингредиенты; дитя лишается 50 баллов и отправляется до утра помогать Хагриду собирать в Лесу конские хвосты.
Всем спокойной ночи!
Профессор Грейнджер выходит, зевая, на лужайку перед Хогвартсом. Из травы словно спугнутые птицы вспархивают парочкой семикурсники.
Бобби щурится.
— Мисс Фоссет и мистер Финч! По двадцать баллов с Пуффендуя обоим. Отличная ночь, согласен. В такую ночь спать — грех. Мистер Финч, а где же мисс Каспер? Или сегодня мисс Фоссет замещает ее? Как же вы непостоянны!
Раздается отчаянный девичий всхлип: «Мисс Каспер?!» — и звонкая пощечина. Девица, на ходу застегивая мантию, сбегает в сторону замка. Мистер Финч одаривает профессора Грейнджера взглядом, далеким от обожания.
— Ай–ай–ай, как же нехорошо получилось, — без малейшего сочувствия продолжает профессор Грейнджер. — Сочувствую вам, Финч. Я понимаю: весна, полнолуние, возраст… Силы так и кипят… И справиться с ними самостоятельно вы уже не можете. Что ж, затем и нужны преподаватели, чтобы оказывать нуждающимся посильную помощь! Не беспокойтесь, я найду вашим страстям должное применение. С завтрашнего дня можете по вечерам приходить в лабораторию чистить котлы, пока что на месяц. Уверяю, и мне и мисс Фоссет будет спокойнее знать, что вы под присмотром в надежном месте, а не гуляете под луной с новой пассией. Спокойной ночи.
Профессор удаляется, ловя за спиной ожидаемое : «Вот
* * *
!»
… Вот приближаются подземелья — его родные пенаты, его дом с одиннадцати лет. Уже три года он с честью носит звание руководителя этих пенатов — и будет делать всё возможное, чтобы беречь и хранить их, до последнего вздоха. Как делал его отец.
