— Вот дерьмо, — выдохнула она.
От удивления глаза расширились при виде коробочек. Там, вероятно, были сотни презервативов любого цвета и вида.
Захлопнув ящик, она открыла другой. Зачем ему столько? Следующая мысль отдалась болезненными ощущениями в нижней части живота. Со сколькими женщинами он спит? Мысленный образ Антона с другими вызывал ощущение неудобства и явной злости.
Дверь подала звуковой сигнал, и Шеннон резко развернулась, выпрямившись, страх охватил ее, когда дверь открылась.
Антон сделал пару шагов в комнату и внезапно замер, втянув воздух и резко повернувшись в сторону Шеннон.
— Надеюсь, ты не возражаешь, что я приняла душ и теперь пользуюсь твоей одеждой.
Она не упустила напряженное выражение на его красивых чертах лица и то, как все его тело, казалось, застыло, пока он не сжал по бокам руки в кулаки.
Напряженный взгляд Антона опустился вдоль ее тела, цвет глаз потемнел, пока Шеннон наблюдала. Он молчал, не двигался, но, казалось, сосредоточил все внимание на ее обнаженных ногах.
— Ты нашел людей, которых искал? Для меня уже безопасно вернуться домой?
Прочистив горло, он перевел все внимание на ее лицо.
— Нет. Кажется, кто-то предупредил, что я зол на них, и они ушли в подполье. Я найду их. Им придется появиться на обязательном собрании стаи за завтраком, а я буду ждать. Я… — Он опять опустил взгляд на ее ноги. — Подумал, что ты проголодалась. Я-то точно.
— Умираю от голода.
— Я заказал ужин. Нам принесут его в любое время. Я позвонил с мобильного по пути сюда, и сказал повару приготовить нам еду.
— Спасибо. Что-то не так с моими ногами? Ты пялишься.
Он встретил ее несколько изумленный взгляд.
— Извини.
— Не скажешь, где ты хранишь спортивные брюки?
— Они тебе не понадобятся.
Шеннон вскинула брови.
— Понадобятся. Эта футболка всего не скрывает, мне будет удобнее одеть что-то под нее.
Его ноздри раздулись, и мягкий рык сорвался с приоткрытых губ.
— На тебе нет трусиков?
На ее щеках разгорелся румянец.
— Я начинаю осознавать, что у тебя плохая привычка задавать действительно личные вопросы. В каком ящике ты хранишь спортивные брюки? Не хочу больше открывать ни один из них, ища штаны вслепую. — Посмотрев на ящик с презервативами, Шеннон перевела взгляд обратно на Антона. — Боюсь найти что-нибудь еще.
Он усмехнулся, очевидно, нисколько не смущенный.
— Во всех остальных ящиках одежда.
— Даже не собираюсь спрашивать, что ты думаешь.
— Продолжай. — Антон стянул куртку, слепо бросив ее на стул, у все еще открытой двери. — Что ты хочешь знать?
Немного сомневаясь, она все же решила, что может так же задать вопрос, поскольку ей действительно было любопытно.
— Почему у тебя пожизненный запас презервативов? Что, нельзя покупать по упаковке за раз, как делают все?
— Я говорил тебе — приближается брачный сезон. У меня нет в планах обзавестись парой, а если женщина от меня забеременеет, ожидается, что я сойдусь с ней. Пусть лучше будет слишком много, чем мало. На самом деле еще упаковки спрятаны в прикроватной тумбочке.
Шеннон, раскрыв рот, изумленно смотрела на него.
Антон усмехнулся.
— Что?
— Насчет тех больших упаковок и того, что весь ящик ими заполнен.
Он сделал шаг в ее сторону.
— И?
— Тебе действительно нужно так много?
При мысли о количестве секса, который понадобится на их использование, в животе все затрепетало, а его футболка внезапно оказалась слишком мала.
— Сезон спаривания в точности такой, каким звучит. — Он сделал еще один шаг, сокращая дистанцию между ними. — Думаю, это словно полностью сходишь с ума из-за секса.
— Ох. — Она не была уверена, как на это реагировать.
Антон осторожно приближался, пока не стал перед ней, и Шеннон откинула голову, чтобы посмотреть в его пылающие глаза.
Его руки разжались, и Антон потянулся к ней. Шеннон резко отступила назад, чтобы избежать его прикосновения, но забыла про открытый ящик.
Угол впился в заднюю часть ее колена. Она задохнулась от острой боли и потеряла бы равновесие, если бы Антон внезапно не схватил ее за бедра.
Он дернул ее на себя.
— Куда ты собралась? — Голос его углубился, и Антон сильно прижал ее к своему большому телу. — Ты выглядишь взвинченной, словно кошка, пойманная в ловушку внутри собачьей конуры. — Он улыбнулся своей шутке.
