— И вы не собираетесь ничего предпринять?
— Конечно, собираемся. У нас есть несколько фактов, на которые я хочу обратить внимание суда, но они, к сожалению, не могут переломить общую ситуацию.
— Вы сами считаете его виновным?
— Я адвокат, господин Дронго, и не имею права обсуждать такие подробности даже с очень известным экспертом. Извините меня.
— Считайте, что я ваш помощник. Кстати, я хотел вас просить, чтобы вы меня оформили именно в этом качестве. Ведь вы можете взять себе секретаря или помощника…
— Боюсь, что моего скромного гонорара не хватит, чтобы заплатить вам, господин Дронго.
— Меня наняла Фатима Магомедова, сестра Омара Нагиева. Я готов защищать его интересы, — пояснил Дронго, — и именно поэтому хочу просить вас о такой услуге. Чтобы попасть на суд и иметь возможность встречаться с обвиняемым.
— Мы можем вас оформить, — согласился Голиков. — Однако, повторяю, это ничего не даст.
— Возможно. И тем не менее прошу вас ответить на мой вопрос: вы считаете его виновным?
Голиков тяжело вздохнул. Осмотрелся по сторонам. Отодвинул портфель. И негромко признался:
— Безусловно. Нет никаких сомнений. К моему большому сожалению.
Дронго нахмурился. В порядочности и честности адвоката сомневаться не приходилось. Как и в его компетенции.
— Вы давно работаете адвокатом? — поинтересовался Дронго.
— Больше сорока лет, — ответил Андрей Андреевич. — Раньше было легче, мы обслуживали разные предприятия, меня в городе многие знали. А сейчас времена изменились. И все же: если вы спрашиваете, чтобы знать мое мнение о вине Нагиева, повторю: факты упрямая вещь.
— Можете назвать мне основные моменты, на которых базируется обвинение?
— Конечно. Магомедова видели в день убийства поднимающимся по лестнице в квартиру убитых. Он поздоровался со встреченной соседкой, и она его запомнила…
— Он там раньше бывал?
— Дважды. И был в квартире убитых в день убийства. Более того, убитый Степан Ковальчук и мой подзащитный были вместе в каком-то баре за день до убийства, их там видели вместе.
— Но это еще не основания для такого страшного обвинения?
— В доме убитых нашли отпечатки пальцев Нагиева…
— Если он там бывал, они могли остаться и от прежних визитов.
— Отпечатки нашли на внутренней стенке платяного шкафа в спальне. Вещи были разбросаны, и везде — отпечатки его пальцев. — На этот раз Дронго промолчал. Голиков взглянул на него и продолжил: — Мужчина и женщина были убиты из пистолета ТТ — три выстрела в Ковальчука и один в его жену. Оружие нашли рядом с домом в кустах. На нем был неспиленный номер и отпечатки пальцев Нагиева. В обойме оставалось еще несколько неиспользованных патронов.
— В девочку тоже стреляли?
— Нет. Экспертиза считает, что девочку задушили, а затем проломили ей голову. Причем в момент удара она, возможно, была еще жива.
— Что говорит сам Нагиев?
— Ничего. Он вообще мало говорит. Но признает, что виновен.
— Вам не кажется, что его могли подставить? Если он убийца, почему вел себя так глупо? Убил двоих из пистолета, а потом выбросил оружие рядом с домом, оставив на нем свои отпечатки пальцев.
— Убийцы не всегда бывают логичны и последовательны в своих поступках, — устало возразил Андрей Андреевич. — За сорок лет работы в адвокатуре я никогда не встречал математически рассчитанных убийств, вроде тех, что обычно описываются в классических английских детективах. Большая часть убийств происходит на бытовой почве, а оставшиеся — всего лишь преступления с корыстным расчетом: взять деньги или другие ценности.
— Нагиев не похож на обычного убийцу, — возразил Дронго. — Он закончил школу с медалью и Московский авиационный институт с красным дипломом. Этот человек умеет как минимум логически мыслить.
— Может быть, — согласился адвокат. — Но он дал показания, что украл пять тысяч долларов. Взял их из шкафа.
— Деньги нашли?
— Нет, не нашли. Но Нагиев упрямо твердит, что забрал деньги. И даже показал место, откуда взял их. Следователь не поленился, провел экспертизу. Там действительно раньше лежали доллары. Нашли даже кусочек купюры — Нагиев, наверное, неловко дернул пачку.
— Он не сказал, куда дел деньги?
