Когда в Европе познакомились с этой сказкой, многие решили, что она представляет собой изначальную форму сюжета об Иосифе и жене Потифара, но это не обязательно так, ведь мотив о похотливой жене очень распространен в литературе многих народов разных эпох. Один из самых известных примеров представлен в сказках папируса Вест-кар. Он рассказывает о жене великого чародея Убаонера, жившего во времена фараона Хуфу (Хеопса), строителя Великой пирамиды. Соблазнитель был отдан крокодилу, сотворенному заклинанием Убаонера, а неверная жена приговорена к сожжению на костре.
Прежде чем ученые успели оправиться от удивления после прочтения папируса д’Орбиней, благодаря великому египтологу Генри Бругшу к ним в руки попали еще несколько удивительных повестей. В 60-е годы XIX века гробнице коптского монаха в Дейр-эль-Медине был обнаружен деревянный саркофаг, в котором оказался папирус с демотическим текстом, то есть сравнительно поздней и условной формой письма, основанной на иератической письменности, которая, в свою очередь, являлась модификацией иероглифики. Этот папирус был доставлен Бругшу, единственному в то время знатоку демотики, который перевел его с изумительной точностью[174]. Первый рассказ повествует о том, как Сетон, или Сатни-Хемуас, – царевич и великий чародей – попытался овладеть великой книгой заклинаний, написанной самим богом Тотом, ради чего он спустился в гробницу и вошел в контакт с мумиями, которые покоились в этой гробнице. Второй рассказ, фабульно не связанный с первым, посвящен истории любви Сатни-Хемуаса к потрясающей красавице Табубу, которая, впрочем, не принесла влюбленному счастья. Эти рассказы, наряду с повестью папируса д’Орбиней, свидетельствуют, что египтяне, помимо литературы мудрости, любили сказки и верили, что некогда водились на свете чародеи, волшебники и овладевшие их искусством «маленькие люди», а животные, рептилии и растения понимали человеческую речь и могли разговаривать с людьми, что Эннеада богов была способна создать такую красивую женщину, что даже река «воспылала к ней страстью», что одуряющий аромат от пряди ее волос был так силен, что сам фараон выслал войска в далекую Долину Кедра, чтобы они доставили ему женщину, с чьей головы упала эта прядь.
Появление этих произведений заставило египтологов тщательно исследовать каждый папирус, и их усилия часто приносили успех. В собрании древностей, которое александрийский консул Харрис предложил приобрести Британскому музею, оказался папирус, свидетельствовавший, что египтяне составляли целые коллекции сказок и произведений того направления, которое можно отнести к «историческому роману». На это указывает, в частности, источник, известный под названием «Папирус Харрис 500», который соединяет сказку с историческим романом. В нем говорится о царевиче, которому волшебницы, названные «Семью Хатхор», предрекли насильственную смерть от змеи, крокодила или собаки. Благодаря исключительной ловкости царевич умудрился допрыгнуть до окна высокой башни, где была заточена прекрасная царевна, и женился на ней. С детства его спутником и другом был пес охотничьей породы салюки. Жена царевича ухитрилась убить змею, которая приползла в дом, чтобы ужалить ее мужа, избавив его, таким образом, от одной судьбы. Затем царевич попал в большую беду, столкнувшись с крокодилом, который время от времени выходил из воды, но был спасен неким великаном (?). Конец папируса сильно испорчен. Сохранившийся текст позволяет предположить, что пес царевича при виде того, как он сражается с крокодилом, бросается ему на помощь. Стремясь поразить крокодила, пес наносит рану царевичу, которая приводит того к смерти. Таким образом исполнилось пророчество Семи Хатхор, и автор папируса настойчиво призывал читателей извлечь из этого вывод, что никто не в силах изменить свою судьбу. Египтяне, подобно арабам, верили, что предначертанное (MaktUb) должно обязательно сбываться.
Второй рассказ Папируса Харрис 500 описывает взятие города Яффы (Иоппы?). Египетский военачальник сумел хитростью втащить в осажденный город сосуды или корзины, в которых находились две сотни воинов, и, когда он двинулся на приступ города, воины вышли из своих укрытий. Горожане, оказавшись между двух огней, сдались.
