В январе 1944 года Александр Корда сделал Черчиллю новое предложение: 50 тысяч фунтов за экранизацию «Истории англоязычных народов», которая к тому времени еще не была даже написана. Черчилль прервал работу над этим трудом после начала войны. Однако главная трудность заключалась не в этом. Права на «Историю англоязычных народов» принадлежали издательству «Кассель», которое также хо тело получить права и на мемуары о Второй мировой. Но права на публикацию новых книг Черчилля принадлежали «Макмиллану». Не стоило забывать и об издательстве «Харрап», которому Черчилль обещал монументальный труд об истории Европы со времен Октябрьской революции. В результате всех этих хитросплетений ни о каком договоре с Корда — а следовательно, и больших деньгах — не могло быть и речи, пока Черчилль не освободится от обязательств перед «Макмилланом» и «Харрапом».
С «Макмилланом» все обстояло просто. 10 августа 1944 года Черчилль послал главе издательского дома Даниелю Макмиллану уведомление о прекращении в шестимесячный срок обязательств согласно одному из пунктов договора. Он знал, что его условия примут, поскольку один из соуправляющих издательства Гарольд Макмиллан был членом Консервативной партии и министром в его правительстве.
С Джорджем Харрапом ситуация была несколько сложнее. Последнему нужна была книга, и, если до этого дойдет, он был готов отстаивать свои права в суде. Черчилль попытался объяснить, что написание труда о современной истории Европы сейчас нецелесообразно. Во-первых, он не готов к этому начинанию. По собственному признанию Черчилля, «за последние пять лет я прочитал всего дюжину книг, не более». Во-вторых, читатели ждут от него совершенно другое — подробностей Второй мировой, но никак не описания Октябрьской революции или прихода Гитлера и Муссолини к власти.
Харрап решил задобрить Черчилля, дважды изменив в его пользу условия контракта. Однако Уинстон остался непреклонен, заявив, что «не собирается больше иметь никаких дел»[95] с этим издательством. В конечном счете Харрап был вынужден капитулировать, заметив, что «с нашей стороны было бы некрасиво, вне зависимости от того, правы мы или нет, судиться с человеком, которому каждый из нас стольким обязан»[96].
Только после того, как Черчилль развязал себе руки, он смог урегулировать вопрос с издательством «Кассель» и с кинопродюсерами.
В ноябре 1944 года Черчилль договорился с владельцем издательского дома сэром Ньюменом Флауэром, что в случае публикации мемуаров о Второй мировой войне он обратится именно к нему. Взамен «Кассель» разрешил Черчиллю оформить сделку с Голливудом.
6 апреля 1945 года, чуть больше чем за месяц до капитуляции нацистской Германии, Черчилль получил от Александра Корда чек на 50 тысяч фунтов за экранизацию «Истории англоязычных народов».
Пообещав Флауэру права, Черчилль оставил себе место для маневра. В частности, он не связывал себя обязательством, что его мемуары действительно будут написаны. Сделано это было не случайно. Прежде чем сесть за воспоминания, необходимо было преодолеть последнее и, возможно, самое серьезное препятствие.
Правительство
После поражения на всеобщих выборах в конце июля 1945 года Черчилль отправился для восстановления физических и духовных сил на север Италии, на озеро Комо. Он остановился на вилле, которую ему любезно предоставил фельдмаршал Гарольд Александер. Свободное время Черчилль обычно проводил, рисуя местные пейзажи. Всего за время отдыха он нарисовал пятнадцать картин.
Сидя перед мольбертом, Черчилль размышлял над своей дальнейшей судьбой, привыкая к мысли о поражении на выборах; думал он и о том, стоит ли ему браться за написание мемуаров.
Помимо мольберта, холстов и красок, Черчилль взял с собой в Италию часть архива. Еще в самолете он погрузился в изучение документов, отвлекаясь только на то, чтобы зажечь некстати тухнувшую сигару.
«Они мои, — жадно произнес он, поймав на себе удивленный взгляд своего врача, лорда Морана, который сопровождал его в этой поездке. — Я могу их опубликовать»[97].
На самом деле — и Черчилль отлично знал это — без разрешения правительства он не мог опубликовать ни одной официальной бумаги. Именно это ограничение и стало едва ли не самым серьезным препятствием на пути создания мемуаров. Но будем последовательны и начнем с самого начала.
