«Да где же я, во имя Корабля?»
Кусочки воспоминаний замигали в его рассудке. Алэ. И еще кто-то… некий Тень Паниль. Теперь он вспомнил. Алэ поссорилась с кем-то из «Мерман Меркантайл» — одним из сотрудников покойного Райана Ванга. Алэ покончила с этой сварой, переведя Киля в… в… он не мог вспомнить. Но из апартаментов Алэ они точно вышли. Столько-то он помнил.
Его окружал тяжелый воздух… морянский воздух. Киль медленно попытался открыть левый глаз. Над ним склонился темный силуэт, окруженный ореолом света от ярких потолочных ламп.
— Он приходит в себя.
Спокойный неторопливый голос, небрежный такой. Пронзительный звон в ушах Киля начал стихать. Он попытался открыть глаза пошире. Постепенно ему удалось сфокусировать взгляд на склонившемся к нему лице: шрамы, крест-накрест пересекающие лоб и щеки, искривленный рот. Кошмарное лицо отвернулось, и Киль увидел, что вся шея ниже этих жутких шрамов вымазана зеленым.
— Не трясись над ним, Накано. Он оклемается.
Совершенно ледяной голос.
Киль уже видел это покрытое шрамами лицо, эти глубоко посаженные глаза — какое-то воспоминание было с ними связано. «Накано?» Киль чувствовал, что это лицо со шрамами и это имя должны бы пробудить очень важное воспоминание. «Ничего.»
— Мертвый он нам ни к чему, — возразил Накано. — А ты его крепко приложил этой штуковиной. Дай мне воды.
— Сам возьми. Я муть не обхаживаю.
Накано убрался из поля зрения Киля с тем, чтобы тут же вернуться и наклониться ниже с поильником и соломинкой. Рука в зеленых полосах всунула соломинку между губ Киля.
— Выпей, — сказал Накано. — тебе станет легче.
Киль припомнил, что кто-то кричал… Карин Алэ кричала на… на…
— Это просто вода, — добавил Накано и поудобнее подвинул соломинку.
Киль всасывал прохладную воду, чувствуя, как она льется в желудок, успокаивая его. Он сказал себе, что должен бы сам взяться за поильник, но руки отказывались повиноваться.
«Путы!»
Киль ощутил путы на своих руках, на груди. Значит, он был привязан. «Зачем?» Он снова глотнул воды побольше и оттолкнул соломинку языком.
Накано убрал поильник и развязал путы.
Киль пошевелил пальцами и попытался сказать «спасибо», но из горла его вырвался лишь сухой свист.
Накано что-то положил Килю на грудь, и тот увидел знакомые очертания своего шейного суппорта.
— Мы его сняли, когда ты принялся блевать и едва не захлебнулся насмерть, — сообщил Накано. — А потом не знали, как его на тебя надеть.
Киль был еще слаб, но пальцы ощущали привычное приспособление. Он завозился с замками и застежками, помещая суппорт на привычное место вокруг шеи. В двух местах прикосновение оказалось болезненным: кожа на них была содрана. Кто-то пытался стащить с него эту штуку, даже не расстегнув.
«Счастье еще, что мне шею не сломали.»
Когда приспособление оказалось на месте, сильные плечевые мышцы Киля легко справились с необходимостью поднять голову. Суппорт соскользнул в привычную позицию, и Киль сморщился от боли. Теперь он видел, что находится в маленьком прямоугольном помещении с серыми металлическими стенами.
— У вас пластырь есть? — спросил он. Собственный голос эхом отдавался у него в ушах и звучал гораздо глубже, чем Уорду помнилось. Киль опустил подбородок на руки и услышал, как кто-то роется в ящике. Стол, на котором лежал Киль, оказался гораздо ниже, чем он предполагал. Это был самый обыкновенный низенький обеденный стол в морянском стиле, стоящий в окружении таких же невысоких стульев и кушетки. Все выглядело сделанным из старого мертвого материала.
Накано вручил ему катушку пластыря и сказал, словно в ответ на незаданный вопрос:
— Мы положили тебя на стол, потому что ты начал задыхаться, а кушетка слишком мягкая.
— Спасибо.
Накано хмыкнул и сел на стул позади Киля.
Киль подметил, что в помещении было полным-полно книг и кассет. Некоторые книжные полки были битком забиты старыми книгами самого разного размера. Киль повернул голову и увидел за спиной у Накано изящный комм с тремя видеоэкранами и стопкой дисков. Комната как бы покачивалась — взад-вперед, вверх-вниз. Это было неприятное ощущение даже для того, кто привык покачиваться на волнах вместе с островом.
