По дороге на стоянку Сергей еще раз позвонил Алисе. Снова прозвучала бравурная песенка, следом до противности вежливый женский голос сообщил: «Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети». Если Алиса отключила трубку, значит, явно не желала идти на примирение. Сергей недоуменно пожал плечами. Неужели до сих пор обижена? Вряд ли, скорее всего, просто села батарея. При всей своей вспыльчивости девушка была не злопамятна и ни разу еще не сумела выдержать в ссоре дольше одного дня.
Серый «субару-форестер» послушно заурчал, подмигнул противотуманными фарами, мягко тронулся с места и покатился по ухабистой дороге, больше напоминающей горную тропу.
– Не проскочил, – пробормотал Сергей, выруливая на трассу.
Вскоре субарик завяз в медленном, ленивом потоке машин. А потом этот поток и вовсе замер. Машин во Владивостоке было непомерно много, а дорог – неоправданно мало, что наглядно подтверждало наличие обеих вечных общероссийских бед. Но зато имелись две достопримечательности, которыми горожане заслуженно гордились. О них хорошо сказал солист легендарной немецкой рок-группы, приезжавшей во Владивосток на гастроли. На вопрос журналистов «Что вам больше всего понравилось в нашем городе?» мастер рок-баллады ответил: «Огромное количество дорогих машин и красивых женщин».
Действительно, по Светланской и Океанскому проспекту – «Сити» Владивостока – несся непрекращающийся поток роскошных «лексусов», солидных «лендкрузеров», хищных спортивных «лансеров» и «целик». В дорогих автомобилях, на водительском сиденье или рядом, сидели красивые девушки. Такие же красотки, ничуть не хуже, нарядной пестрой толпой заполняли вымощенные брусчаткой тротуары, спеша в офисы, магазины, университеты…
Стоя в пробке, Сергей еще несколько раз звонил Алисе – безрезультатно.
В центре светило по-зимнему холодное солнце, делая стоящие вдоль дороги старинные дома, выкрашенные желтой и розовой краской, празднично яркими. Каждый район Владивостока отличался своим собственным микроклиматом, и, проехав из конца в конец города, можно было поочередно окунуться в туман, попасть под дождь и увидеть солнце. Портовый город, сложный ландшафт – обычное дело.
До банка на Алеутской Сергей все же добрался вовремя, ровно в девять – минута в минуту – вошел в кабинет службы безопасности: Михаил Александрович, начальник, терпеть не мог опозданий.
Первым делом Сергей позвонил по телефону внутренней связи в отдел кредитования, где работала Алиса.
– А ее нет, – кокетливо пропела одна из менеджеров, – не волнуйтесь, Сергей Владимирович, приедет.
Служебные романы руководством не приветствовались, поэтому Сергей с Алисой всегда делали вид, что они как бы не вместе, а остальные сотрудники притворялись, что как бы в это верят.
Но Алиса не появилась ни через час, ни через два, по-прежнему пребывая «вне зоны действия сети». В одиннадцать Сергей набрал ее домашний телефон. Трубку сняли сразу же, как будто ждали звонка.
– Алло! – Даже по телефону в голосе Алисиной матери отчетливо слышались надежда и страх.
– Здравствуйте, Елена Сергеевна…
– Сереженька! – перебила женщина, – Слава богу! А я уже собиралась на работу звонить, вашего-то номера не знаю… Алиса с вами?
– Нет… – растерянно ответил он, ощущая, как в сердце холодной змеей заползает тревога.
– Как же так? – Елена Сергеевна всхлипнула.
– Успокойтесь, расскажите все по порядку, – твердо произнес Сергей, стараясь голосом не выдать своего беспокойства.
Но женщина расплакалась и уже не могла выговорить ни слова. Трубку взял Антон Петрович, отец Алисы, заговорил медленно, борясь с одышкой, какая бывает у сердечников. В пятницу вечером Алиса ушла с подругами в ночной клуб, сказав родителям, что все выходные проведет у Сергея.
– Мы думали, она с вами, поэтому сначала не беспокоились, – говорил Антон Петрович.
– Нет. Я не видел ее с пятницы, – ответил Сергей.
– Она не позвонила в субботу. Мы не хотели вам мешать, но в воскресенье не выдержали, позвонили сами. Алисин телефон отключен. Мы уже с ума сходим. Понимаете, такого никогда раньше не было. Она старается нас не волновать. У меня больное сердце…
