На следующее утро Виви проснулась с ощущением того, что вчера совершила непоправимую ошибку. Ей понадобилось немало времени, чтобы собраться с духом и войти в столовую.
Она провела ладонями по подолу летнего платья, радуясь, что смогла выбрать наряд, в котором чувствовала себя настолько уверенно. Но представить себе встречу с человеком, которого она так страстно целовала прошлым вечером, у нее не получалось. Страхи, возникшие после нападения Корда, лишили ее опыта нормальных отношений, который был у большинства женщин. И теперь она знала наверняка – связь с Такером также причинит много боли.
Пора было входить. Если она не сделает этого, то только усугубит ситуацию. Глубоко вздохнув, Виви вошла в столовую, где Констанцо и Такер уже читали газеты.
Хозяин виллы встал:
– Милая Оливия, доброе утро. – Констанцо учтиво отодвинул для нее стул.
Когда он вернулся на свое место, Такер наконец оторвался от газеты.
– Доброе утро… Оливия.
Кровь застучала в висках, но Виви поборола смущение. Такер принял ее просьбу называть ее по имени к сведению? Или он насмехается над ней?
Служанка Констанцо проводила в столовую женщину, которой на вид было около тридцати. На ней был костюм ручной работы и сумка от Гуччи, так что она могла заткнуть Марию Бартулоччи за пояс со всеми ее деньгами.
Констанцо вскочил:
– Патриция! – Он взял ее за руки и поцеловал в обе щеки. – Такер, Виви, это Патриция Руссо.
Пожав всем руки, гостья что-то сказала Констанцо по-итальянски. Тот улыбнулся.
– Такер говорит по-итальянски, Виви, к сожалению, нет.
– Тогда будем беседовать по-английски, – произнесла девушка.
Констанцо отодвинул стул для Патриции.
– Желаете позавтракать?
– Только кофе. – Она улыбнулась Виви. – Значит, с вами нужно вести переговоры?
– На самом деле мистер Энгл тоже причастен к проекту. – Виви бросила решительный взгляд на Такера и заметила, как от негодования сужаются его глаза. Она вновь смутилась. Почему она не сказала что-нибудь учтивое и умное, прежде чем убежать от него и от этого безумного порыва страсти? Почему спокойно не прошла к дому, словно поцелуй для нее ничего не значил?
Сев на место, Констанцо рассмеялся:
– Она скромная, наша Виви. Это ее план.
Виви снова посмотрела в сторону Такера. Он сосредоточился на завтраке.
– Это ее план. И Антонио, кажется, доверяет ей. Так что ваше контактное лицо она.
Служанка налила Патриции кофе, и Виви рассказала о своей идее. Патриция вкратце объяснила, как организовываются выставки для художников.
– Нам потребуется как минимум две недели. Возможно, процесс затянется и на месяц. В первую неделю мы решим все формальности, следующие три недели я буду выбирать картины и заниматься организацией.
– Звучит прекрасно.
После завтрака они не стали терять ни минуты.
Констанцо вызвал лимузин. Виви и Патриция устроились на передних сиденьях. Констанцо сел около Патриции. Такеру же досталось место рядом с Виви. Зная, что будет глупо от него отодвигаться, она осталась на месте. Едва уловимый аромат его одеколона напомнил о поцелуе. Хуже всего было то, что она не знала, что он думает о вчерашнем вечере. Понравилось ли ему целовать ее? Или же он просто насмехается над ней?
* * *
Когда Антонио открыл дверь, Патриция вышла вперед и пожала ему руку:
– Антонио! Рада познакомиться с вами. Мистер Энгл и его ассистентка мисс Прентисс восхищались вашими работами, и мы поняли, что нашли подходящую кандидатуру для выставки, которую хочет устроить мистер Бартулоччи. – Она замолчала и отступила в сторону, чтобы Констанцо мог выйти вперед. – Это Констанцо Бартулоччи. Он финансирует выставку, которую мы бы хотели организовать вместе с вами.
Слезы наполнили глаза Констанцо, и Виви заморгала, чтобы не расплакаться. Он встретил своего ребенка, своего сына, наследника состояния. Человека, который должен был наполнить его тихую жизнь смыслом.
Антонио протянул руку:
– Приятно познакомиться с вами.
Совладав с собой, Констанцо пожал его руку:
– Мне тоже приятно. – Он быстро вздохнул и улыбнулся. – Так где же эти замечательные картины?
