— Когда я могу пустить это в эфир?
— Информация еще не прошла через определенные каналы. Но когда все будет ясно, ты будешь первой. А пока можешь сообщить, что третье убийство совершено тем самым типом, которого должна была искать Кроссуайт, вместо того чтобы сматываться в Седар Гроув и организовывать там пересуд для убийцы своей сестры.
— Джонни, у меня на Трейси не стоит, в отличие от тебя.
— Если в твоем сюжете не будет Кроссуайт — или меня, — то не будет и самого сюжета. Мы оба хорошо это знаем. — Новая пауза.
Она обдумывала решение.
— Ладно, скажу об этом в обзоре.
— Это придаст пикантности новостям.
Трейси съела сандвич в машине: не то поздний ланч, не то ранний ужин. Она давно уже потеряла счет часам и дням недели. Сейчас они ехали по 520-му наплавному мосту, возвращаясь от Уолтера Гипсона, к которому ездили узнать, где он был вчера вечером.
Они уже съезжали с последнего пролета западной части моста, когда на изгиб фонарного столба вдруг опустился белоголовый орлан, нахохлился и, склонив голову набок, стал смотреть на гладкую, как стекло, голубовато-стальную поверхность озера Вашингтон. На ближнем плане за ним был футбольный стадион университета штата Вашингтон, на дальнем — заснеженные вершины гор Олимпик — классическая картинка из тех, которые обычно получают первые призы на фотоконкурсах в журналах, тот тип красоты, существование которой Трейси время от времени заставляла себя признавать.
Зазвонил ее мобильник. Она переключила Вика на громкую связь, чтобы Кинс тоже слышал.
— Ну что там Гипсон? — спросил Фац.
— Говорит, дома был.
— Жена подтверждает?
— Жены нет. Съехала к сестре, в Такому. Гипсон говорит, что вышел на позднюю пробежку, вернулся, заперся в гараже и делал мушек. Никто из соседей его слова не подтверждает.
— А у тебя там что, Вик? — спросил Кинс. — Может, распутал уже все дело?
— Если бы. То-то жена обрадовалась бы.
— Давай выкладывай.
— Нельзя сказать, чтобы мистер Джун оказался прямо-таки кладезем информации, — начал Фац, имея в виду владельца последнего мотеля. — Но он все же заметил, что Вероника Уотсон прибыла в его мотель на заднем сиденье «Оранжевого такси».
— Одна? — задала вопрос Трейси.
— Этого он не знает, однако говорит, что в офис вместе с ней никто не входил, — по крайней мере, на этот раз. Еще говорит, что видел ее с высоким блондинистым волосатиком в костюме. Говорит, что, может, вам это пригодится, когда будете разговаривать с танцовщицами. — Лысеющий Гипсон под такое описание явно не подходил, как, впрочем, и Дэррел Нэш, который ставил свои коротко стриженные темные волосы ежиком, щедро смазывая их гелем. — Ну как, уже кое-что, а?
Телефон Трейси зажужжал, сообщая о втором входящем.
— Кое-что. Съездите с Делом в «Оранжевое такси»?
— Уже едем, — сказал Фац.
Она приняла второй вызов.
— Это Эрл Кин. — Голос у него был низкий, как басовый барабан. — Получил ваше сообщение насчет Вероники Уотсон. Слышал, она умерла.
Чернокожий мужчина с бритой головой и серьезным выражением лица, Эрл Кин был тем офицером, который надзирал за Вероникой. На счету Уотсон было множество приводов за приставание к мужчинам на улице и за хранение наркотиков и даже одна мелкая кража — обвинение, которое она даже не стала оспаривать.
— Правильно слышали, — сказала Трейси. — Мы собираем на нее информацию.
Низкий голос Кина наполнял салон автомобиля, словно густой сироп.
— Ничего такого, чего вы не слышали бы раньше. Сбежала из дома, когда в нем поселился отчим и стал ночами спускаться из супружеской спальни вниз, чтобы залезть к ней в постельку. Она пожаловалась на него матери, но та ей не поверила. Веронике все это надоело, и она смылась. Жила сначала на улице, потом съехалась с одним говнюком по имени Брэдли Таггарт. На десять лет ее старше. Послужной список у него тот еще — в каждом штате успел нагадить. Поколачивал ее. Время от времени у них и до настоящих драк доходило, так что прибегали соседи, но Вероника никогда на него не заявляла. Хотя с лестниц летала чаще, чем иной слепой без поводыря.
— Он ею торговал?
— Она сосала мужикам на улице, а он имел с этого долю, но если вы спрашиваете, не сутенер ли Таггарт, то забудьте. Он трепло, послушать его — так он круче яйца вареного, а на деле хорек вонючий. Нет у него ни духу, ни мозгов, чтобы торговать женщинами. Последнее, что я о нем слышал, — это что он работал в магазине морских товаров в Содо, как ему положено по его условному сроку за хранение мета.
