Нэш шагнул к двери, высунулся и рявкнул:
— Я тут себе уже все сиськи отморозил. — Жена Нэша — та еще, должно быть, работенка, мелькнуло в голове у Трейси — появилась и протянула мужу рубашку из тех, которые Трейси обычно называла «качковыми майками»: рукава отрезаны по самые бицепсы. Нэш взял в руки футбольный мяч, который лежал на обширном столе, и опустился в кожаное кресло с высокой спинкой.
Трейси и Кинс остались стоять по другую сторону стола, напротив.
— Вы хозяин заведения «Пинк Палас»? — спросила Трейси.
— Все три принадлежат обществу с ограниченной ответственностью. О каком речь?
— О том, который недалеко от Авроры.
— Это флагманский клуб.
— Флагманский?
— Ну главный то есть.
— Президент компании — вы?
— Точно.
— У вас работает танцовщица по имени Анжела Шрайбер?
— Независимый предприниматель, — повторил Нэш.
— Вы ее знали?
— К танцовщицам я не лезу.
— Я не спрашиваю, лезете вы к ним или нет. Я спрашиваю, были ли вы с ней знакомы.
Нэш положил мяч себе на колени.
— По имени не помню.
Трейси положила на стол именную карточку танцовщицы Анжелы Шрайбер — по правилам муниципалитета Сиэтла эротические танцовщицы обязаны были регистрироваться, — теперь запечатанную в полиэтиленовый пакет для вещественных доказательств. Нэш подался вперед, чтобы поглядеть.
— Это Ангел.
— Ангел?
— Это ее сценическое имя. У всех танцовщиц есть сценические имена. Слушайте, детективы, у меня легальный бизнес, клуб для джентльменов. Мы не предоставляем никаких дополнительных услуг ни на парковке, ни тем более в клубе. Но после работы я за девушек не отвечаю, и если одна-другая решат отсосать кому-нибудь на парковке по пути домой, то я им не судья.
— Вы видели, что Анжела Шрайбер делала кому-то минет на парковке вчера вечером? — спросила Трейси.
— Нет, я просто… Слушайте, да я вообще вчера ее не видел.
— Но в клубе вы были?
— Да, я там был. В своем клубе.
— И вы не помните, что видели вчера вечером Анжелу Шрайбер?
Нэш покачал головой.
— Я обычно сижу в будке на входе или у себя в кабинете, в глубине клуба. Я же говорю, на танцовщиц я обычно даже не смотрю.
— Независимых предпринимателей, — поправила Трейси.
— Что?
— А вы не видели, чтобы кто-нибудь как-то по-особенному смотрел на нее вчера, оказывал ей внимание?
Нэш пожал плечами.
— Нет. Хотя если бы увидел, то не удивился бы. Так они зарабатывают деньги. Завлекают парня, потом спрашивают, не хочет ли он приватный танец или шоу. Заставлять мужчин обращать на них внимание — это их работа.
— А кто еще у вас следит за танцовщицами и клиентами?
— Менеджер зала.
— Как его зовут?
— А вам зачем знать? И вообще, что Ангел натворила?
— Умерла, — ответил Кинс.
Нэш поглядел на Трейси, затем на Кинса.
— Мне нужен адвокат?
— Давайте лучше начнем с того, как зовут вашего менеджера, — сказал Кинс.
— Набиль.
— Это фамилия или имя? — Кинс достал небольшой спиральный блокнотик и записал.
— Имя. Фамилия Котар. — Нэш продиктовал и то, и другое по буквам. — Кажется, он египтянин или что-то вроде. Как она умерла?
— Ее убили, — сказала Трейси.
— Адрес или телефон Набиля у вас есть? — спросил Кинс.
— Надо спросить у директора по персоналу, — сказал Нэш. И взглянул на Трейси: — Как ее убили?
— Нам понадобятся имена и фамилии всех, кто работал вчера, и наемных работников, и независимых предпринимателей. — Кинс протянул ему свою визитку.
Нэш поколебался, взял карточку и положил на стол.
— Так как же она умерла?
— Это мы еще расследуем, — ответила Трейси.
— Когда вы сможете предоставить нам эту информацию? — продолжал настаивать Кинс.
— Но ведь ее же убили, верно? Иначе вы бы сюда не пришли.
— Камеры слежения в клубе есть? — спросил Кинс.
— Конечно. Одна в главном офисе и еще две на улице, следят за фасадом и прилегающей территорией.
— А танцпол? — спросила Трейси.
Нэш качнул головой.
— У вас нет камеры на танцполе?
— Нет. Мы хотим, чтобы наши гости чувствовали себя как дома.
— Чтобы никто не мешал заниматься сексом с независимыми предпринимателями? — съязвила Трейси.
— Я же говорю, у нас это не поощряется.
— Но бывает — потому вы и спросили, отсасывала Ангел кому-то на парковке или нет.
