— Правда? — Я не напрашиваюсь на комплименты. Я искренне удивлен.
— Сара дала вам двадцать с небольшим. Я предположила, что не больше девятнадцати.
Незнакомые девушки разговаривают между собой обо мне. Здорово!
— Что ж, — говорю я с пересохшим горлом, — Сара была права, мне двадцать два.
— Двадцать два!
— Должен сказать, что вы обе выглядите не намного старше — я хочу сказать, если вы действительно старше.
— Надо непременно передать Саре ваши слова.
— Ну, так сколько же вам?
— А мама не объяснила вам, что интересоваться у женщины ее возрастом невежливо?
— Ладно. Но если вы и старше меня, то по вам этого не скажешь. Серьезно.
— Спасибо. — Она слегка хлопает меня по плечу. — Все. Готово. Поберегите эту свою серединку. Она выглядит розоватой.
— Хорошо. Спасибо. Кстати, меня зовут Джош.
— Шарлотта.
Я думаю, что сумел бы продолжить эту беседу. Но это уже спесь. Примерно как после секса с Мэг Райен заявить: «А не позвать ли теперь Джулию Робертс и продолжить втроем?»
Разве я не получил за несколько последних минут больше, чем можно было мечтать? В состоянии жуткого страха я приблизился к прекрасной незнакомке и вовлек ее в беседу; оказалось, что я настолько не противен ей, что она смогла намазать мне кремом спину; я выяснил, что они с подругой разговаривали обо мне; наконец, забирая назад свой крем, я настолько осмелел, что долго смотрел ей в глаза — секунды две, а не исключено, что и все три, — и теперь ее образ неизгладимо запечатлелся в моем мозгу.
Если мне и до этого было трудно читать «Дзен и искусство ухода за мотоциклом», то теперь стало совсем невозможно. Я думаю лишь о том, каким сообразительным, смелым и мужественным я оказался. Я не шучу! Этих впечатлений мне хватит для фантазий во время онанирования на долгие-долгие месяцы!
А вот и Сара вернулась, и я знаю, о чем они говорят, потому что слышу: «Он правда так сказал?» — а затем звучит смех, и возникает головокружительно-чудесное (и, надо сказать, никогда ранее не испытанное) чувство, когда две красивые женщины смотрят на тебя и восхищаются твоей молодостью. Это уже слишком. Приходится перевернуться на живот.
Черт! Ужасно неудобно — вот так протыкать песок и не иметь возможности запустить руку в плавки и хоть как-то поправить положение. А если я не придумаю каких-то спасительных действий, то придется пролежать так весь день. Возможно, даже придется ждать, пока они уйдут. Что может вызвать неловкость. Что, если они подойдут попрощаться? Что, если…
— Джош!
Шит, фак, что делать, что делать?
— Н-да?
— Не хочешь с нами выпить?
— Э-э… — Лежать, Понто! Лежать! Ляг, ну пожалуйста! ЛЕЖАТЬ.
— Если ты не пойдешь, мы оставим здесь свои сумки.
— Да, хорошо…
Кого-нибудь когда-нибудь вот так губил его член?
Конечно, я хочу пойти выпить. КОНЕЧНО ХОЧУ, ЧЕРТ ВОЗЬМИ.
— Мм, — продолжаю мяться я.
Так неловко. Должно быть, я выгляжу очень странно, приклеившись к песку животом. Интересно, догадались ли они.
— М-да, конечно. Я присмотрю за вашими вещами, — говорю я.
— Спасибо. Мы скоро вернемся.
— Конечно.
Слава тебе, Господи. Большое спасибо. Глядя на уходящих девушек, я начинаю думать, что эта сцена будет преследовать меня месяцами, если только… чем-нибудь можно утихомирить эту непокорную кость. Попробовать вспомнить какой-нибудь скучнейший урок греческого в школе? Вообразить французский поцелуй со своей бабушкой? Постараться сконцентрироваться на страничке из «Дзен и искусства ухода за мотоциклом»?
Нужно попробовать.
Они путешествуют в сосновом лесу, и Пирсиг входит в подробные и неинтересные детали того, какие ощущения вызывают сосновые иголки, как выглядит лес и как…
Эврика!
* * *
Девушки сидят за круглым столиком, курят сигареты и с удовольствием разглядывают молодых официантов. Я сваливаю комплект их тяжелых пляжных принадлежностей у их ног.
— Дзен утомил? — спрашивает Шарлотта.
— Да, несколько, — отвечаю я, плюхаясь на стул напротив них.
— Что будешь пить? — спрашивает Сара.
— Э-э… спасибо. Кока-колу.
— Колу? — говорит Шарлотта презрительно. — Уже почти пять часов.
— Я знаю, но если я выпиваю до вечера, то просто засыпаю.
— Ну тогда самое время. Мы пьем узо. Ты любишь узо? — спрашивает Шарлотта.
