Он говорит в «Феноменологии»: «Мы привыкли сосредоточивать внимание на предметах, мыслях и ценностях, но не на психическом "акте переживания", в котором они постигаются. Этот акт обнаруживается рефлексией; рефлексию же позволяет осуществить любой опыт. Вместо предметов, ценностей, целей, вспомогательных средств, мы рассматриваем тот субъективный опыт, в котором они "являются". Эти "явления" суть феномены, которые по своей природе должны быть "сознанием -о" их объектов…».
Заметьте: мы, глупцы, сосредотачиваемся «на ценностях», а нужно на переживании. Таким образом, важно переживание акта убийства, а не попрание моральных ценностей, которое при этом совершается.
Итак, человек Канта есть человек политический, гражданский, общественный, для которого важно поступить правильно, – и поэтому относительно такого человека возникает вопрос о его способности так поступать (есть ли в нём самом моральный закон или он должен получить его извне?); а человек Гуссерля есть либо олимпийский бог, либо человек сугубо эстетический, не позволяющий суждениям морали влиять на восприятие искусства, – каковая редукция была, наверное, актуальной при появлении нового искусства, включившего в свою эстетику аморальное и безобразное. Человек Гуссерля созерцает современное произведение искусства, которое является сообщением художника о чистом переживании; и чтобы воспринять это сообщение, он должен, предположительно, так же в себе произвести психологическую редукцию до чистого переживания. Этого требует субъективизм современного искусства, которое сообщает не фактическое общезначимое, а общезначимое субъективное, сущее в переживании артиста; притом безоценочно, как оно есть, то есть как феномен и не более. При этом оно сообщает не случайное (акцидентальное), но сущностное переживание, – иначе это не было бы искусством. Таково содержание Гуссерлианской «редукции фактической („эмпирической") всеобщности до всеобщности “сущностной”».
Что человек Гуссерля именно таков, как мы обрисовали выше, доказывает следующая иллюстрация, приводимая Гуссерлем в своём труде:
«В восприятии куба, например, обнаруживается сложная и синтезированная интенция: непрерывная вариантность в "явлении" куба в зависимости от угла зрения и соответствующие различия в "перспективе", а также различие между "передней стороной", видимой в данный момент, и "задней стороной", в данный момент невидимой, которая остается, следовательно, несколько "неопределенной", но которая, в то же время, равным образом полагается существующей. Наблюдение за этим "потоком" различных явлений-аспектов и за способом их синтеза показывает, что каждая фаза и интервал есть уже в себе "сознание-о" чем-то. При этом постоянный приход новых фаз не нарушает ни на один момент синтетическое единство целостного сознания, фактически оно остается сознанием одного и того же объекта.»
Разве это не концепция так называемого «кубизма»?
Закончив на этом предисловие, перейдём к более детальному рассмотрению книги Гуссерля «Идеи к чистой феноменологии и феноменологической философии».
§ 1. Естественное познание и опыт
«Естественное познание начинается с опыта и остается в опыте».
Что значит «естественное познание»? Если это познание животных, то оно начинается с априорного знания, или инстинкта, а вовсе не с опыта. И там остаётся. А приобретённое в опыте знание неизвестно где остаётся. Может быть в детёнышах, если их обучают родители? Но нет, мы простодушно ошибаемся: оказывается, речь идёт о «теоретической установке», называемой «естественной»; и вот, те, кто исходит из этой установки, совершают акты естественного познания:
«в той теоретической установке, какую мы называем „естественной", совокупный горизонт возможных исследований обозначен одним словом — мир».
Корректно ли вообще говорить о «естественной» теоретической установке? Разве это не оксюморон? Возможно, Гуссерль сразу родился теоретиком. Бывают аномалии!? Мир как «горизонт исследований» – это поэзия на темы науки; романтизм первопроходцев; но никак не серьёзная философия. Здесь нечего обсуждать. Гораздо интереснее его высказывания о мире в другой работе: «Кризис европейского человечества и философия»; там Гуссерль пишет: «
