Глава четвертая
Созерцание славы и снисхождения Воплощенного Слова (в благовестии раннего христианства и в древних литургиях)
1
Созерцание славы Воплощенного Слова проходит красной нитью через весь религиозный опыт раннего христианства. "Мы видели славу Его, славу как Единородного от Отца" (Ин 1. 14). Это задает тон. Это соответствует и основоположному свидетельству первых трех Евангелий. Вспомним слова Крестителя у Марка: "Идет за мною Сильнейший меня. Я недостоин, нагнувшись, развязать ремень от обуви Его" (1. 7). В 4-ом Евангелии это свидетельство Крестителя сливается уже в одно с созерцанием самого евангелиста и вместе с тем и всех проповедников Благой Вести: "Иоанн свидетельствует о Нем и, восклицая, говорит: Это был Тот, о Котором я сказал: Идущий за мною стал впереди меня, ибо был прежде меня. И от полноты Его все мы приняли и благодать на благодать. Ибо закон дан через Моисея, благодать же и истина произошли чрез Иисуса Христа" (1. 15-17).
Что можно еще большего сказать? Мы видели славу Его; мы видели Того, через Которого благодать (т. е. милосердное снисхождение Божие) и истина вообще стали быть (έγένετο). Но сказано еще другое — совсем неожиданное, и даже как будто странное, и это — даже еще большее: "И Слово стало плотью (ό Λόγος σάρξ έγένετο) и обитало с нами, и мы видели славу Его..." Т. е. эта слава Божия по-еврейски кавод обозначает некое, поражающее своим величием, откровение недосягаемой сущности Божией) [15]раскрылась нам через явление Слова Божия во плоти, или вернее, через то, что Божественное Слово "стало плотью, и вселися в ны"... и "мы видели славу Его". Не только славу Его, но славу, проявившуюся в Его приятии плоти, славу в уничижении и смирении. Мы затронули здесь самый основной нерв христианского откровения благовестия, христианской веры и христианского опыта (и можно еще прибавить: основной вдохновляющий принцип Христианского миросозерцания и даже христианской эстетики, как и основное содержание христианского молитвенного созерцания).
Слава Его, раскрывающаяся в добровольном уничижении. Поэтому, когда начинается уже период предсмертных Страданий, Иисус восклицает: "Ныне прославился Сын Человеческий, и Бог прославился в Нем"... - т. е. страдание есть, носите ль Его Божественной Славы, в страдании раскрывается Его слава. Поэтому в своих песнопениях Православная Церковь одновременно созерцает оба полюса — и славы и уничижения: "Днесь висит на древе Иже землю на водах Повесивый"...
Эти два полюса остаются теснейшим образом связанными не только в Евангелии от Иоанна, но и в опыте ранних провозвестников и во всей христианской Церкви вообще.
2
4-ое Евангелие все проникнуто созерцанием этой Славы. "Увидите небо отверстым и ангелов Божиих, восходящих и нисходящих к Сыну Человеческому" (1. 51). Эта Слава просвечивает и в других Евангелиях, в повествованиях о смиренном служении Его, о силе Его исцелений и о власти Его слова ("Народ дивился учению Его, ибо Он говорил, как власть имеющий, а не как книжники и фарисеи"), и находит себе особо яркое выражение в сиянии Преобразившегося на горе, которое раскрылось только избранным ученикам - Петру, Иакову и Иоанну Шф 17. 1-9; Мк 9. 2-6; Лк 9. 28-30; срв. 2 Петр 1, 17, 18).
Потом пришел кризис. Их взор углубился после решительного переворота, пережитого ими в Воскресении Его. И в страдании Его открылось их взору не только величие Праведника и Мученика за правду, но новые, неизведанные, непонятные глубины... "Один из воинов копьем пронзил Ему ребра", читаем у Иоанна, "и тотчас истекла кровь и вода. И видевший засвидетельствовал, и истинно свидетельство его" (19. 34, 35). В свете воскресения раскрылась и божественная глубина Его добровольного страдания и смерти и Царствие Божие, о котором Иисус проповедовал, что оно здесь, близко, приблизилось, оно раскрылось в своем высочайшем проявлении — в смерти Его и в воскресении Его. Это осуществление Царства в Нем Самом, в Его пришествии, Его проповеди, Его подвиге. Его победа озаряет новыми лучами — лучами Славы, лучами Высшего Присутствия и самые страдания и самую смерть. Начинается новая жизнь: преображение действительности силою Духа, пока только в зачатке: "и дал начаток Духа" (τόν άρραβώνα τού πνεύματος) "в сердца наши" (2 Кор 1. 22). Но перелом совершился. И эта новая действительность коренится в явлении Его — в уничижении и "Славе" — имевшем место в истории.
