— На зародыш, черт возьми!
— Точно. — Мюррей погладил стоявшую поближе бутылку, до горлышка наполненную его собственной кровью. — Мой зародыш.
Он в точности следовал наставлениям Маркуса Басса. Пару раз в неделю заглядывал на пожарную станцию № 2, расположенную неподалеку, и постепенно установил доверительные отношения с тремя медработниками: Родни Бальтазаром, Хербом Мельхиором и Фредди Каспаром. Он не только раздобыл у них принадлежности для переливания крови, но даже был принят в их команду для игры в покер.
— Девочка, — похвастался Мюррей.
— Но откуда она у тебя? — недоумевала Джорджина.
— Из института.
— Живая?
— Живая, и она растет. Я украл ее в тот день, когда мы познакомились. — Слышалось мерное пыхтение кислородного насоса. — Семя мое, а откуда взялась яйцеклетка — никто не знает. Обратный партеногенез.
— Что ты несешь?
— Ну, в одной из моих проб начался мейоз без яйцеклетки.
— В самом деле?
— Если яйцеклетка и была, то неизвестного происхождения.
Внезапно в Джорджине проснулась католичка. Перекрестившись и прошептав «Пресвятая Дева», охваченная благоговейным трепетом, она подошла к кроватке.
— Я знала. Я знала, что у Бога есть яичники. — Она схватилась за деревянное перильце и сосредоточенно сделала глубокий вдох. — Знаешь, кто перед нами? Мы становимся свидетелями одного из тех моментов, когда Бог въезжает на золотой колеснице в историю человечества и переворачивает эту историю вверх дном!
— Бог? — Мюррей крутнул погремушку. — Ты говоришь, Бог?
— Ну не тот Бог, который Бог, а тот Бог, который БОГ. Божественное! — Джорджина принялась загибать пальцы, перечисляя свой пантеон. — Дух Абсолютного Бытия, Мать Мироздания, Вселенская Мудрость, Высший Разум, Первичный Гермафродит.
— Я вообще-то не верю в Бога, — робко заметил Мюррей.
— Послушай, это событие невозможно объяснить, не прибегая к Божественному. У этого ребенка особая миссия. Девочка была ниспослана свыше!
— Да нет, Джорджина, есть масса других объяснений. Гипотеза о божественном происхождении — это уж слишком.
— А вырастить ребенка в банке, это, по-твоему, не слишком? Все уже зашло слишком далеко, Мюр. — Джорджина деловито шагала по комнате, переваливаясь с ноги на ногу и время от времени подфутболивая кипы грязного белья. — Непорочное зачатие, да это же сенсация! Видел «Предание преданий»? Евреи его, наверное, не догоняют. Представь, Джон Уэйн в роли центуриона поднимается на Голгофу и говорит: «Воистину этот человек — Сын Божий». Сын, понимаешь. А вот и второй сапожок к паре свалился. Потрясающе!
— Какой-то шутник поместил яйцеклетку в мою пробу, только и всего.
— Весь мир должен узнать об этом! Мы должны послать телеграмму Папе! Сначала Сын, а теперь Дочь! Ты понял?
Теперь Дочь, Дочь Божья. Мюррею стало не по себе. Он не верил в Бога, но не верил и в то, что какой-то шутник подсунул ему яйцеклетку.
— Папе? Папе Римскому? Никому я не хочу ничего рассказывать. Я жалею, что тебе рассказал. «Банку спермы раскололи», забыла? Что бы тут ни происходило, кто-то пытался ее убить. У нее уже есть враги. Враги, Джорджина!
Его подруга наконец угомонилась и плюхнулась на корзину с бельем.
Как обычно, в это время дня малышка проснулась, зевнула и задвигала коротенькими ручонками.
— М-да, — наконец сказала Джорджина и принялась рассеянно снимать с сушки носки и складывать их парами. — Ты абсолютно прав, Мюррей. Голгофа и все такое. Конечно, родной сестре Иисуса придется соблюдать осторожность.
По крайней мере до тех пор, пока она не осознает свою Миссию.
У Мюррея заколотилось сердце, а где-то в трахее пыхнул жаром огнедышащий червь.
— Она вовсе не сестра Иисусу.
— Ну да, сестра наполовину. — Джорджина хлопнула ладонью по стиральной машине, встревожив плод. — Не бойся, приятель, я тебя не выдам. Если я правильно поняла, она будет обычной девчонкой, как сотни других. Она и не слышала ничего о Боге. Имя выбрал?
— Имя?
Однажды утром, на четвертый день учебы в Ньюарке, она внезапно появилась в его автобусе: Джули Диринг, богатая и капризная, протестантская принцесса, как сказал бы папа. У нее было прекрасное выразительное лицо и немыслимо красивая фигура, от которой завелся бы даже испорченный будильник. Она уронила в проходе учебник по географии, а Мюррей его поднял. Дальше этого отношения не пошли.
