Эдем - страница 22
— Папа. — Майкл подошёл и обнял отца, затем выпрямился. — Алекс не должен был ничего сообщать. Я хотел, чтоб это был сюрприз. — Голос стал напряжённым, неловким. — Мама, папа, это — Викки. Моя жена.
— Она прелестна, — немного высокомерный голос Сары Иден слегка дрожит. Хотя Викки и ответила на представление, она ощутила, что свекровь едва сдерживает ярость.
— Надо устроить банкет, — сказала Сара Иден, — чтобы представить Вас нашим друзьям и соседям, — и Майклу, — расскажи, как ты познакомился с Викторией. Ведь её зовут Виктория? — голос сама любезность.
— Она предпочитает, чтоб её звали Викки, — чувствуя неловкость, пояснил Майкл.
«К чему этот разговор вокруг моего имени?» — Викки почувствовала раздражение.
— Она работала в банке, — продолжал Майкл, — у мистера Флеминга. Викки — англичанка и всего лишь несколько месяцев в нашей стране.
— Это совершенно очевидно, что она англичанка, — к добродушному подшучиванию примешивается какая-то жёсткость. — Викки, Вы в Англии где жили?
— В небольшом городке, недалеко от Лондона, — голос девушки звучал не очень уверенно.
— Знаете, Эва время от времени тоже жила в Лондоне, — глаза Сары заблестели торжеством.
— Я была в Лондоне только раз, — тихо сказала Викки. — Когда отец водил меня в оперу.
— В самом деле? — во взгляде Сары Иден полыхнула враждебность. Эва наблюдала с загадочной улыбкой. — Викки, Вы умеете на чём-нибудь играть?
Викки почувствовала, как краска схлынула с лица.
— На пианино. Немного.
Сара Иден знала, где именно она играла на пианино.
— Почему все вокруг стоят, чёрт возьми? — раздражённо спросил Барт, выкатывая кресло на середину комнаты. — Садитесь. — Незаметно от всех бросил вызывающий взгляд на Эву, которая с холодной неторопливостью опустилась в кресло рядом с ним. Он устремил твёрдый, пристальный взгляд на Викки, глаза, казалось, вот-вот просверлят в ней пару отверстий.
Викки села около Сары Иден на роскошную софу с гнутыми ножками, покрытую зелёным бархатом, жадно впитывая пышность и великолепие гостиной, которая несколько минут назад произвела неописуемой впечатление. Майкл с напряжённым лицом сел на край такой же софы напротив Викки.
Обе софы примыкают к облицованному мрамором камину с хрустальными канделябрами по обеим сторонам каминной доски. Над камином висит выполненная маслом изумительной красоты картина, на которой изображена Эва в возрасте пятнадцати или шестнадцати лет. Стены приглушённо зелёного цвета, но светлее, нежели близкий к оливковому цвет софы, обитых сидений стульев и пары кресел между окнами с подушечкой для головы. В углу, освещённое настенными канделябрами, изящное пианино. С потолка свисают, внушая благоговейный трепет, изысканные люстры из стекла и золочённой бронзы.
— Не понимаю пессимизма Флеминга, — раздражённо бросил Барт. — Цены на хлопок не упали. Юг полон сил, как всегда.
— Все банкиры разделяют его пессимизм, — настаивал Майкл.
— Ну их к чёрту, — рявкнул Барт, — пока в Белом доме сидит Бьюкенен, незачем паниковать. Сейчас один из самых благоприятных периодов в американской истории. Люди по-прежнему рвутся в Калифорнию добывать золото. У нас скоро будут железные дороги до самого Тихого океана…
— Если раньше не обанкротятся, — язвительно прервала Сара.
Барт нахмурился и повернулся к Майклу.
— Впереди четыре самых благоприятных года, я тебе говорю. А Бьюкенен — ставленник Юга, — удовлетворённо добавил он. — Как в своё время Пайерс. Нет, я не говорю, что одобряю всё, что делал Пайерс. Я про его грёбанное покровительство всем иммигрантам! — В ответ Сара нахмурила брови. — Это глупость! Вы извините, Викки, но не всех иммигрантов, прибывших в страну, следовало бы пускать. — Она почувствовала неловкость, уловив блеск в глазах Барта, тот блеск, что видела в глазах мужчин, когда они, пошатываясь, выходили из винных лавок Файв-Пойнтса. — Из Европы к нам в основном прибывают отбросы общества, приезжают сюда, чтобы отнять работу у коренных американцев. — И вновь обратился к Майклу.
