Хотя беседа за столом носила весёлый характер, Викки чувствовала, что Бен хочет переключиться на более серьёзные темы. Майкл, похоже, тоже.
— Бен, ты пробыл в доме три ночи. Слышал что-нибудь?
Бен поколебался.
— Вечером была вечеринка. Кто-то небрежно оставил в столовой открытыми шторы. Мадам Колиньи выглядела радушной хозяйкой. Гости сидели за столом, пили вино и ели грецкие орехи, пока слуги не стали менять свечи. Каждый раз, она оставляла немного вина в бокале для дворецкого, и он подавал новый бокал. Но мне показалось, что слуги довольно худы и запуганы.
— Ты смог увидеть это через окно? — мягко спросил Майкл.
Бен кивнул.
— Да, смог. Позже мадам Колиньи отвела гостей в гостиные на втором этаже. Шторы плотно натянуты. Я ничего не смог увидеть. Но услышал. До меня донёсся звук удара плети о голое тело. Слышались приглушённые крики. Говорю вам, в этом доме происходит что-то ужасное!
— К сожалению, порка раба законна, — грустно сказал Майкл.
— Хуже, Майкл. — На лбу Бена пульсировала жилка. — Посреди ночи слышу ужасный плач. Вновь доносятся более приглушённые крики. И снова и снова звук удара плетью. Майкл, как мы можем подключить полицию, чтоб расследовать всё это?
— Никак. Если подадим жалобу властям, они ничего не станут делать.
— Но ведь что-то надо делать, — настаивал Бен.
— Мы ничего не можем сделать, Бен, кроме как сжечь их дотла. Поговорю с Дином Фостером, но сомневаюсь, что ему позволят что-либо предпринять.
— Пойдём в гостиную, — спустя несколько мгновений оживлённо сказал Бен. — Я скажу Жоржете принести побольше кофе. Хочу показать Викки три тома цветных гравюр Одюбона. Прошу прощения, отлучусь на пару минут.
Бен проводил Викки и Майкла в гостиную, а сам отправился по длинному, узкому холлу к Жоржете.
— Викки, я не успокоюсь, — настойчиво сказал Майкл, — пока не узнаю, что происходит в том доме. Страшное зло находится так близко, что до него почти можно дотронуться.
— Что ты можешь сделать, Майкл?
— Попробую сделать всё, что могу, — мрачно пообещал Майкл. Он замолчал, к ним со свежим кофе приближалась Жоржета.
— Не ждите маста Бена, пейте сейчас, — с цветущим видом вошла Жоржета, катя перед собой декоративный столик, где лежали неизбежные пралине. От них Бен просто без ума.
Викки сидела на маленьком, обитом золотым бархатом диване рядом Майкла, чувствуя себя необыкновенно счастливой.
— Майкл! — из холла раздался голос Бена. — Тебе лучше пойти со мной. Похоже, горит соседний дом. — Викки заметила изменения, произошедшие между мужчинами. — Для Вас, Викки, я принёс томик Одюбона.
— Позвольте пойти с вами! — Она поднялась и встала рядом с Майклом. — Пожалуйста! — попросила она, так как Майкл, казалось, колебался.
— Останешься снаружи, — поставил условие Майкл. — Бен, нужно сообщить в пожарную часть.
— Я послал Ибинзера.
— Пожарная часть укомплектована добровольцами, — с тревогой в голосе сказал Майкл Викки, когда шли к месту пожара. — Чтоб собрать их, нужно время.
Когда они вышли из дома, дым клубился из заднего окна особняка Колиньи. Слышались возбуждённые голоса. Женские голоса. Близкий к истерике голос Клодин и спокойный, по-видимому, мадам Колиньи.
— Доминик, картины, — громко приказала мадам Колиньи. — Неси картины на улицу.
— Жанна, мы не можем оставаться здесь! — кричала Клодин. — Мы сгорим заживо!
— Огонь на кухне, — сообщил Бен первым прибежавшим с вёдрами добровольцам-пожарным.
— Викки, оставайся здесь, — резко сказал Майкл, и вместе с группой пожарных они с Беном ворвались в дом.
У Викки возникла мысль, что это Бен устроил пожар. Она помнила слова Майкла: Мы ничего не можем сделать, Бен, кроме как сжечь их дотла.
Стали появляться люди. Дюжина или больше бросились в дом, чтобы помочь вынести ценности, в то время как пожарные таскали в дом вёдра воды. Викки присоединилась к группе зрителей, которая решила идти внутрь на помощь.
Мадам Колиньи стояла на верхнем пролёте лестницы, оживлённо отдавая приказы добровольцам, чтоб те выносили гобелены и прекрасную мебель.
— Мадам Колиньи, Вы уверены, что рабы на верхних этажах вне опасности? — настойчиво спрашивал Бен — В задней части дома дым как раз идёт наверх!
