– Спасибо, – перед Генри возникла тарелка. – Уммм… Вкуснятина. Сора, ты гений.
Кимура с легкой улыбкой принял комплимент и, присев напротив британца, занялся собственным завтраком.
– Ты ведь не просто так зашел, – констатировал он факт, видимо, и не надеясь получить от еды должное удовольствие. На плите засвистел чайник, но Генри уже промокнул губы салфеткой и с сожалением поднялся:
– Да, ты прав. Мне нужна твоя помощь.
«Вот уже семь дней, как один из нас отправился в логово Дикрайна. Мы молились и просили небеса о чуде, но агент так и не вышел на связь. Никто не мог сказать, что с ним произошло, был ли он раскрыт? Нашел ли что-то, что могло бы быть нам полезным? Многие заговорили о предательстве. Однако был и иной вариант, предполагать который вслух боялись все.
Что, если наш товарищ мертв?
Среди членов братства произошел конфликт, который привел к смерти одного из нас. Столкновения, прямые и косвенные, редкостью не были, учитывая, насколько разные и сложные люди собрались вместе, какие проблемы делали нас особенными. Но еще никогда они не заканчивались чьей-то смертью. В тот день мне стало ясно, что мы не сможем сохранить наше братство.
А время меж тем неумолимо двигалось вперед, превращая вчерашних союзников в подозревающих друг друга озлобленных существ. Я вижу, как они смотрят друг на друга, на меня, чувствую их черные тяжелые мысли. Если агент не выйдет на связь в ближайшие дни, все станет только хуже.
На счастливый исход я уже давно не смею и надеяться…»
История девятая, в которой выясняется, что верить своим глазам можно далеко не всегда
Уволили старых слуг.
Как сильно разлука с ними
Печалит сердца детей!
Рансецу Хаттори
Можете ли вы назвать себя человеком с кристально чистой совестью? Я нет. И ничуть не покривлю душой, если скажу, что жизнь – это огромный шкаф, в котором год от года только прибывает скелетов. Его красивые зеркальные дверцы отражают лишь то, что наши глаза хотят видеть. А они частенько ошибаются.
Акихико Дайске. Мемуары
– Твоя тяга к темным замкнутым пространствам начинает меня пугать, – вполголоса признался Кимура, рукой попробовав шаткую металлическую лестницу. На пальцах сразу же осела пыль и клоки невесомой, но очень липкой паутины, вызывающие желание как можно скорее вымыть руки. Узкая полоска света с трудом пробивалась сквозь щель в стеновой панели, и та почти сразу исчезла за широкой спиной Генри.
Попытку Сораты едко, уже почти по привычке, пошутить, прозрачно намекая на недавний случай в кладовке, Генри попросту проигнорировал. Вместо ответа он щелкнул фонариком, и в грязно-рыжеватом свечении заплясали встревоженные пылинки. Сразу стало как-то труднее дышать, и на зубах заскрипел песок.
– Лезь вперед. – Генри вскинул голову и подсветил тронутые ржавчиной ступени.
– Почему я? Ведь это ты что-то хочешь там найти. – Сората попятился, врезаясь спиной в острый поручень, и едва не вскрикнул, когда на нос ему приземлился маленький паучок. Но вовремя сдержался и стряхнул с себя незваного гостя.
– Если я упаду, «Дзюсан» останется без твоего непревзойденного кулинарного таланта. – Генри, казалось, успел заметить позорный испуг японца и победоносно ухмыльнулся.
– Я приму это как комплимент. – Кимура с досадой поморщился и спорить не стал. Нащупал замшевой сандалией узкую ступень и мысленно попрощался с очередными светлыми брюками, сделав в памяти зарубку обновить гардероб. – Но могу уверить, что мои скромные полцентнера веса при падении тоже вполне способны сломать твою могучую шею.
– Про шею я тоже почту за комплимент, – не остался в долгу Макалистер, поудобнее перехватывая фонарик. – Но дальше лучше промолчи, я могу не выдержать твоих двусмысленных пошлых шуточек.
Кимура, успевший подняться уже на добрую дюжину крутых постанывающих ступеней, от любопытства замер.
– И что тогда будет? – не удержался он и тут же получил фонариком по лодыжке.
– Сората!
– Ладно-ладно, – как можно равнодушнее согласился повар и продолжил восхождение. Длинный узкий лаз походил на давно пересохший колодец, один раз Сората не удержался от соблазна прикоснуться пальцами к кирпичной кладке, а на следующем шагу уткнулся взглядом в узкую деревянную дверь, а лестница слилась с небольшой монолитной площадкой.
